Кадетство. Выбор - [9]
И вот они приехали, а Синицын вместо того, чтобы заняться делом, полез разнимать каких-то незнакомых пацанов…
2.
— Ну, ребята, так как насчет того, чтобы перенести время и место дуэли? — Илья вопросительно поднял брови.
Макс неторопливо посмотрел на Андрея, чью рубашку по-прежнему мял в кулаке. Леваков, будучи заметно ниже его, как и тогда, в троллейбусе, готов был принять вызов. Черт с ним, решил про себя Макс, опуская руку.
— Всем спасибо, все свободны. Актеры идут готовиться ко второму акту, — с этими словами Макс повернулся, а одновременно с ним повернулись и люди-горы в черном.
Это была его охрана, навязанная отцом. Только они не охраняли Макса, а внимательно следили, опять же по приказу Макарова-старшего, чтобы любимый сынок не смылся раньше времени.
— Эй, — раздалось сзади.
Макс обернулся. Андрей стоял все там же, не сменив позы.
— Мы с тобой потом, в училище поговорим.
А уж это вряд ли. Но вслух Макс ничего не сказал, только плечами пожал.
Однако встретиться им пришлось очень скоро. Гориллы отца приволокли Макса на сборище по поводу начала вступительных испытаний. Мягко подтолкнув его к остальным абитуриентам, они убедились, что все пути к отступлению у хозяйского сынка отрезаны, и с чувством выполненного долга отступили.
Перед толпой порядком напуганных мальчишек, которая должна была представлять собой стройную колонну, стоял заместитель начальника училища по учебной части полковник Ноздрев. Чуть в отдалении, сплоченные общими чувствами, кучковались родители. Каждый год полковник Ноздрев наблюдал одну и ту же картину и вполне мог уже как булгаковский Воланд изречь: «А люди все те же».
Время от времени кто-нибудь из стаи родителей издавал вопль, неумело замаскированный под шепот. Одновременно краснел и неловко начинал вертеть головой один из абитуриентов, по всей видимости любимое чадо несдержанного родителя.
Мальчики, впрочем уже не мальчики, а парни, неуютно переступали с ноги на ногу, пытаясь скрыть неловкость, несмешно остря с соседями.
«Как бараны, — с отвращением подумал Макс, затесавшийся во второй ряд, — А вам, дорогие предки, я потом скажу отдельное спасибо за особое удовольствие почувствовать себя полным ослом», — мстительно размышлял он. К счастью никто из родительской толпы его окликнуть не мог (даже отцовские бультерьеры поспешно ретировались), поэтому Макс, в отличие от многих других ребят, не вздрагивал нервно каждый раз, когда эхо доносило очередное родительское благословение…
Андрей стоял в первом ряду. Он, может быть, и хотел, чтобы кто-нибудь его окликнул, но прекрасно знал, что этого не случится.
А потому все свое внимание сосредоточил на полковнике Ноздреве, который уже в третий раз объяснял абитуриентам, а скорее, их родителям, какие мучения предстоят детям.
— Повторяю в последний раз. Сейчас вы пройдете профессиональный отбор, куда входит: беседа с психологом, медкомиссия и зачет по физподготовке…
«Если повезет, вылечу уже после психолога», — Макс развлекался тем, что делал на себя ставки.
— … Те, кто будет допущен к основным экзаменам…
«Во надрывается!»
— … Сдают русский язык и математику. Всё! Я так понимаю, вопросов нет и быть не может.
Макс повернулся налево вслед за толпой, все еще гордо именуемой строем, когда почувствовал, что кто-то дышит ему луком в ухо.
Демонстративно зажав пальцами нос, он обернулся и увидел суетливо трусящего за ним толстяка, который прилагал все усилия, чтобы не потерять Макса в толпе.
— Ты чего? — гнусавя, так как нос по-прежнему был зажат, поинтересовался Макс.
Отфыркиваясь, толстяк поднял на него почти преданный и любящий взгляд, который, к сожалению, растворялся в необъятных щеках.
— Потеряться боюсь. Я за тобой стоял и решил из виду не терять.
Воздев глаза и руки к небу, Макс возвестил:
— Потеряться здесь? — вокруг, перешептываясь, шаркали ногами абитуриенты, — По-моему, это невозможно. Разве не так?
Замявшись, толстяк уклонился от прямого ответа, по-прежнему стараясь не отставать от Макса ни на шаг.
— Может, да, а может, и нет.
— О, братец, да ты философ, — Макс отвернулся.
В этот момент громоподобный вопль сотряс территорию училища:
— Степка-а!.. Вон он, вон! — последние слова были сказаны чуть тише.
Толстяк прибавил ходу и поравнялся с Максом.
— Степка, да оглянись же, отец зовет! — звонче, но ничуть не менее громко закричала женщина.
С любопытством поискав глазами обладателей роскошных голосов, Макс заметил у забора нетерпеливо притоптывающую пару. На мужчине были широкие, пузырящиеся на коленях джинсы и красная спортивная кофта на молнии. Борода его была острижена коротко, под самый подбородок.
Женщине больше пошли бы длинная юбка и платок, но и на ней красовались джинсы, а сверху кокетливая, в оборочку, белая кофточка.
Оба родителя почему-то крайне заинтересованно смотрели на Макса. И только после очередного их возгласа Макаров понял, чье внимание они безуспешно пытаются привлечь.
А поняв, радостно глянул на толстяка, который как-то разом весь сжался и безуспешно попытался спрятаться за худущим Максом.
— «И отречетесь вы от меня трижды», — усмехнулся Макаров, — Как тебя зовут-то?
Героиня этого необычного, сумасбродного, язвительного и очень смешного романа с детства обожает барашков. Обожает до такой степени, что решает завести ягненка, которого называет Туа. И что в этом плохого? Кто сказал, что так поступать нельзя?Но дело в том, что героиня живет на площади Вогезов, в роскошном месте Парижа, где подобная экстравагантность не приветствуется. Несмотря на запреты и общепринятые правила, любительница барашков готова доказать окружающим, что жизнь с блеющим животным менее абсурдна, чем отупляющее существование с говорящим двуногим.
Карл-Йоганн Вальгрен – автор восьми романов, переведенных на основные европейские языки и ставших бестселлерами.После смерти Виктора Кунцельманна, знаменитого коллекционера и музейного эксперта с мировым именем, осталась уникальная коллекция живописи. Сын Виктора, Иоаким Кунцельманн, молодой прожигатель жизни и остатков денег, с нетерпением ждет наследства, ведь кредиторы уже давно стучат в дверь. Надо скорее начать продавать картины!И тут оказывается, что знаменитой коллекции не существует. Что же собирал его отец? Исследуя двойную жизнь Виктора, Иоаким узнает, что во времена Третьего рейха отец был фальшивомонетчиком, сидел в концлагере за гомосексуальные связи и всю жизнь гениально подделывал картины великих художников.
Как продать Родину в бидоне? Кому и зачем изменяют кролики? И что делать, если за тобой придет галактический архимандрит Всея Млечнаго Пути? Рассказы Александра Феденко помогут сориентироваться даже в таких странных ситуациях и выйти из них с достоинством Шалтай-Болтая.Для всех любителей прозы Хармса, Белоброва-Попова и Славы Сэ!
Порой трудно быть преподавательницей, когда сама ещё вчера была студенткой. В стенах института можно встретить и ненависть, и любовь, побывать в самых различных ситуациях, которые преподносит сама жизнь. А занимаясь конным спортом, попасть в нелепую ситуацию, и при этом чудом не опозориться перед любимым студентом.
Название романа швейцарского прозаика, лауреата Премии им. Эрнста Вильнера, Хайнца Хелле (р. 1978) «Любовь. Футбол. Сознание» весьма точно передает его содержание. Герой романа, немецкий студент, изучающий философию в Нью-Йорке, пытается применить теорию сознания к собственному ощущению жизни и разобраться в своих отношениях с любимой женщиной, но и то и другое удается ему из рук вон плохо. Зато ему вполне удается проводить время в баре и смотреть футбол. Это первое знакомство российского читателя с автором, набирающим всё большую популярность в Европе.
Семейная сага Марины Ивановой «Главное выжить», – это исповедь перед людьми! Судьба трех поколений женщин из одной семьи не жалует ни одну из них. Но в этой жизни, мы все на испытании. Целая эпоха молчаливо наблюдает, – справятся наши герои с трудностями, смогут выжить в предоставленных обстоятельствах. Что выберут пороки или добродетель? Об этом вы узнаете, прочитав сборник романов Марины Ивановой, – «Главное выжить».
Имя автора этого сборника в пространных комментариях не нуждается. По сценариям Валентина Черных снято более тридцати художественных фильмов, и среди них — «Москва слезам не верит», «Любовь земная», «Любить по-русски», высочайший рейтинг которых держится по сей день.Экранизациям последних лет по произведениям В. Черных «Тесты для настоящих мужчин», «Женщин обижать не рекомендуется» явно суждена долгая жизнь, как и только что вышедшему на экраны фильму, снятому по глубоко психологичному, не лишенному мистики рассказу «Рецепт колдуньи» — он-то и дал название нашей книге.Смотрите и читайте!А можно и наоборот…
Все начинается с литературы. И кино тоже. Валентин Черных — писатель и сценарист, но произведениям которого снято более тридцати кинофильмов, многие из них уже давно любимы зрителями — «Москва слезам не верит», «Выйти замуж за капитана», «Любить по-русски» и др.В этот том вошли все новые произведения Валентина Константиновича, одно из которых тем не менее уже экранизировано. В ноябре зрители увидят новый фильм «Свои» по сценарию Валентина Черных.
В новый сборник Валентина Черных вошли два самых проникновенных и лиричных произведения автора: повесть «Воспитание жестокости у женщин и собак», которая известна читателям по одноименному фильму с Еленой Яковлевой в главной роли; роман «Пират и пиратка», не менее интересный и удивительно добрый; а также рассказы, заставляющие нас с вами посмотреть на окружающий мир совсем иначе.
В сборник «Женская собственность» вошел новый роман «Жены и любовницы economic animal (экономического зверя)», а также рассказы, один из которых («Женская собственность») был экранизирован.