Кадетство. Воспоминания выпускников военных училищ XIX века - [71]
Долго, долго вспоминали мы князя; впрочем, любя его искренно, я не мог от него отрешиться и постоянно собирал о нем сведения.
Ротным командиром, вместо князя, назначен был капитан 1-го ранга А. А. К-й, человек очень добрый. Он любил детей, много о них заботился и всеми силами старался сохранить бывший до него порядок, но все же вполне заменить своего предшественника он не мог.
В декабре шли у нас экзамены обычным порядком и уже подходили к концу, как вдруг мы получили описание Наваринской битвы. Записку эту каждый из нас обязан был переписать для себя, ибо в следующем году мы должны были проходить морские эволюции и сражения. Тут мы почти забыли наши экзамены; читали и перечитывали эту записку до того, что, наконец, заучили ее. Чертили наизусть диспозиции эскадр, знали место и название каждого корабля во время боя и с гордостью рассказывали всем, что наш флот, ни на ученье, ни в эволюциях, ни даже во время боя, ни в чем не уступал ни английскому, ни французскому.
Факт исторический, но давно минувший![59]
Подходили праздники; я рвался поскорее домой, и как нарочно, встретилось препятствие: два офицера нашей роты заболели, и мне пришлось дежурить за них. Так я должен был пробыть в корпусе даже рождественский сочельник и только в первый день праздника, после обедни, мог отправиться домой. Брат был давно уже дома и сообщил там, что оба мы переведены в гардемаринский курс и я — третьим в успехах по обоим нашим классам. Разумеется, я был встречен с распростертыми объятиями и никогда не видел еще я батюшку таким довольным и веселым. Мы отправились вместе с ним с визитами к нашей родне, и везде он рекомендовал нас «молодыми гардемаринами, окончившими кадетский корпус с отличным успехом».
Накануне нового 1828 года, гостей у нас было не много. В полночь, когда подавали шампанское, налили и нам, как гардемаринам, по полному бокалу. Мы поздравили дорогих родителей с новым годом, а батюшку еще и с днем его ангела. Он обнял нас, поцеловал и подарил каждому по прекраснейшему чертежному инструменту, вещь необходимую на гардемаринском курсе.
Так весело и с полным душевным спокойствием окончил я 1827 год.
Революционеры во флоте
(Е. А. Серебряков, 1854–1921)
С самого начала революционного движения семидесятых годов и вплоть до падения «Народной воли» русские офицеры не в малом количестве пополняли собою ряды революционеров. А многие из них играли в революционном движении более или менее выдающуюся роль; достаточно упомянуть имена Лаврова, Кропоткина, Кравчинского (Степняка), Ашенбренера, Штромберга, братьев Рогачевых, Похитонова, Буцевича и других. Ввиду этого, я думаю, читателю будет небезынтересно прочесть отрывки из моих воспоминаний… В этих воспоминаниях я не буду входить в обстоятельства действий партии «Народная воля», а буду касаться их постольку, поскольку это входит в мои личные воспоминания относительно участия в ней офицерства.
Впервые мы вошли в соприкосновение с революционерами и даже вступили в тайное общество осенью 1871 года. Будучи воспитанниками Морского училища (теперь Морской корпус), мы были тогда по возрасту мальчиками от 15 до 17 лет, а по жизненному опыту и политическому развитию вполне детьми, так что вся наша первая революционная деятельность носила характер детски наивный и отчасти комический.
Я лично попал в тайное общество внезапно, совершенно неожиданно для самого себя. Дело было так: осенью 1871 года, будучи 15-летним мальчиком в третьей роте Морского училища, я за какую-то провинность (кажется, за самовольную отлучку) был посажен на четыре дня в карцер под строгий арест. Карцеров у нас было пять, и все они выходили в общую комнату, где сидел сторож, который за приличное вознаграждение отворял нам двери, и так как все пять карцеров обыкновенно были заняты, то мы и устраивали общие закуски (которые доставлял нам тот же сторож), игры, беседы и прочее, — одним словом, вместо одиночного заключения проводили время в веселой компании. Но все это было возможно только после восьми-девяти часов вечера, после обхода офицера. Весь же день приходилось сидеть одному, только изредка переговариваясь с соседом через стенку, а потому мы обыкновенно запасались книгами для чтения.
Но на этот раз мой арест произошел внезапно, и я не успел захватить с собою достаточный запас сочинений Густава Эмара, Майн Рида и прочих, которыми я тогда увлекался. Одновременно со мной был посажен в карцер мой товарищ по роте В. Луцкий (который был старше меня на два года); к нему-то я и обратился утром во время умывания с просьбой дать мне какую-нибудь книжку.
Луцкий посмотрел на меня с серьезным видом и с некоторым пренебрежением в тоне сказал: «Мои книги навряд будут вас интересовать, в них трактуются вопросы политико-экономические; хотите, например, Лассаля?»[60]
Хотя слова «политико-экономические» произвели на меня такое же действие, как слово «металл» на купчиху Островского, а о Лассале я, конечно, никогда ничего не слыхал, но тон Луцкого задел мое самолюбие, и я покривил душою, поспешил заявить, не без краски в лице, что я тоже интересуюсь политико-экономическими вопросами и давно хотел познакомиться с Лассалем.
Третье издание руководства (предыдущие вышли в 2001, 2006 гг.) переработано и дополнено. В книге приведены основополагающие принципы современной клинической диетологии в сочетании с изложением клинических особенностей течения заболеваний и патологических процессов. В основу книги положен собственный опыт авторского коллектива, а также последние достижения отечественной и зарубежной диетологии. Содержание издания объединяет научные аспекты питания больного человека и практические рекомендации по использованию диетотерапии в конкретных ситуациях организации лечебного питания не только в стационаре, но и в амбулаторных условиях.Для диетологов, гастроэнтерологов, терапевтов и студентов старших курсов медицинских вузов.
Этот учебник дает полное представление о современных знаниях в области психологии развития человека. Книга разделена на восемь частей и описывает особенности психологии разных возрастных периодов по следующим векторам: когнитивные особенности, аффективная сфера, мотивационная сфера, поведенческие особенности, особенности «Я-концепции». Особое внимание в книге уделено вопросам возрастной периодизации, детской и подростковой агрессии.Состав авторского коллектива учебника уникален. В работе над ним принимали участие девять докторов и пять кандидатов психологических наук.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Семейное право».Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Семейное право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Налоговое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Налоговое право» в высших и средних учебных заведениях.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Трудовое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Трудовое право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Международные экономические отношения».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Международные экономические отношения» в высших и средних учебных заведениях.
Филипп Филиппович Вигель (1786–1856) — происходил из обрусевших шведов и родился в семье генерала. Учился во французском пансионе в Москве. С 1800 года служил в разных ведомствах министерств иностранных дел, внутренних дел, финансов. Вице-губернатор Бессарабии (1824–26), градоначальник Керчи (1826–28), с 1829 года — директор Департамента духовных дел иностранных вероисповеданий. В 1840 году вышел в отставку в чине тайного советника и жил попеременно в Москве и Петербурге. Множество исторических лиц прошло перед Вигелем.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Анна Евдокимовна Лабзина - дочь надворного советника Евдокима Яковлевича Яковлева, во втором браке замужем за А.Ф.Лабзиным. основателем масонской ложи и вице-президентом Академии художеств. В своих воспоминаниях она откровенно и бесхитростно описывает картину деревенского быта небогатой средней дворянской семьи, обрисовывает свою внутреннюю жизнь, останавливаясь преимущественно на изложении своих и чужих рассуждений. В книге приведены также выдержки из дневника А.Е.Лабзиной 1818 года. С бытовой точки зрения ее воспоминания ценны как памятник давно минувшей эпохи, как материал для истории русской культуры середины XVIII века.
Граф Геннинг Фридрих фон-Бассевич (1680–1749) в продолжении целого ряда лет имел большое влияние на политические дела Севера, что давало ему возможность изобразить их в надлежащем свете и сообщить ключ к объяснению придворных тайн.Записки Бассевича вводят нас в самую середину Северной войны, когда Карл XII бездействовал в Бендерах, а полководцы его терпели поражения от русских. Перевес России был уже явный, но вместо решительных событий наступила неопределенная пора дипломатических сближений. Записки Бассевича именно тем преимущественно и важны, что излагают перед нами эту хитрую сеть договоров и сделок, которая разостлана была для уловления Петра Великого.Издание 1866 года, приведено к современной орфографии.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Офицерство в царской России всегда было особой «кастой», отличающейся как от солдат, так и от гражданских людей. Отстраненность от общества объяснялась, в частности, и тем, что офицеры не имели права присоединяться к политическим партиям, а должны были на протяжении всей жизни руководствоваться лишь принципами долга и чести. Где офицеры конца XIX – начала XX века проводили время, когда могли жениться и как защищали свою честь? Обо всем этом вы узнаете из мемуаров русских офицеров XIX века.