Кадетство. Воспоминания выпускников военных училищ XIX века - [109]
— Как же так: обрушить потолок? — спросил я, поеживаясь от охватившего меня озноба.
— Да вот так! Очень просто: потолок-то ведь на цепях. Так они собирались перепилить цепи. Потолок и рухнул бы, — пояснил Полянский.
Мне представилась картина рушащегося потолка, погребающего под своими обломками несколько сот человек, и мне стало совсем страшно.
Но заговор не удался. Фон Дезин за два дня до праздника узнал, что его отец — флигель-адъютантом он, верно, был — приедет с государем на праздник, и, желая спасти отца от верной смерти, сообщил начальству о заговоре, и заговор провалился… Но дело этим не кончилось: участники заговора, узнав про измену фон Дезина, заманили его ночью в круглый зал — знаете? Компасный зал, в классном коридоре, и зарубили его там палашами…
Мы вздрогнули, а Полянский, взяв нас за руки, едва уже слышно договорил:
— И с тех пор каждый год, в ночь на 6-е ноября, по Компасному залу бродит привидение: это дух Дезина…
Калинин слабо вскрикнул, а я закрыл лицо руками: мне виделся призрак. Признаться по совести, особенно храбрым я никогда не был, но все таинственное тем не менее меня всегда притягивало. Вопросы о смерти, о загробной жизни, о призраках и обо всем таком с детства жутко интересовали меня.
— Знаете что? — сказал я после продолжительного молчания. — Пойдемте нынче в полночь в Компасный зал. Посмотрим сами — ходит там привидение или нет…
Калинин посмотрел на меня, потом на Полянского и ничего не ответил. Полянский же зевнул и сказал:
— Нет, уж вы идите одни, а я спать хочу.
В эту минуту из помещения дежурного офицера послышался шум шагов и бряцания сабли. Одно мгновение — и прежде чем в глубине обширной спальни показалась его сутуловатая фигура, мы все трое уже лежали в своих кроватях с закрытыми глазами. Он медленно прошел вдоль длинных рядов кроватей, подозрительно поглядывая на спящих или притворявшихся спящими, потом скрылся за своей загородкой, чтоб улечься на этот раз уже до утра.
Полянский спал далеко от меня; кровать же Калинина стояла рядом с моей. Когда офицер ушел, я приподнял голову и шепотом окликнул соседа:
— Калинин, пойдем в Компасный зал…
— А разве ты решил идти?
— Да, непременно.
— Эка тебя разобрало! А может быть, Полянский все наврал?
— Вот и увидим!
— Брось! Во-первых, попасться можешь, а во-вторых, вдруг привидение и на самом деле бродит…
Вот и увидим!
— Нет, я не пойду, — решительно пробурчал Калинин, подтянул одеяло к самому носу и вскоре тихо захрапел. Прошло минут двадцать. Часы в круглой деревянной раме, висевшие на стене как раз напротив наших кроватей, показывали без десяти минут двенадцать. Я тихо-тихо встал и сперва призадумался: одеться или так и идти в одном белье? Потом решил не одеваться: если кто меня встретит — притворюсь лунатиком, благо луна была. Смышленый был я мальчик, как теперь подумаю! Вышел я крадучись из спальни, поднялся по узкой витой лестнице, ведшей в классный коридор, миновал лазарет… Еще шагов тридцать-сорок, и я был бы в Компасном зале. Сердце колотилось ужасно, да и холодно было!.. Где-то вдалеке горела одна-единственная лампа на весь классный коридор. Зал, куда я направлялся, находился посреди коридора; это, в сущности говоря, был даже не зал, а, так сказать, расширение коридора, образовавшее круглый зал, к которому примыкали с одной стороны музыкальная комната, а с другой — физический кабинет. На полу разноцветный паркет был расположен в виде компаса. Вот здесь-то, если Полянский не соврал, бродил в ночь на 6-е ноября призрак Дезина. Дошел я до зала. Темнота. Молчание. Только паркет изредка потрескивал: по ночам все деревянное любит, бог весть почему, потрескивать… Прижался я к стене около двери «физического кабинета» и жду. Дрожу и жду. В голове разные страшные мысли бродят… А время шло. По моему расчету, я стоял уже не меньше получаса. Ой! Соврал Полянский! Не пойти ли спать?
И вот вдруг из глубины коридора, с того же конца, с которого пришел я, начало придвигаться что-то белое и колеблющееся. Оно точно плыло медленно и неслышно. У меня затряслись колени и в висках застучало. Боже мой! Что делать? Что делать? Бежать уже поздно: оно меня догонит… А призрак все приближался и наконец вступил в Компасный зал. В полутьме я отчетливо различал его белые очертания. Представьте себе небольшого роста человека, закутанного с головой в простыню… Таковым казался призрак зарубленного гардемарина. Я хорошо это помню. Вдруг этот призрак повернул в мою сторону, точно заметя меня, и зашевелил руками или крыльями… Я начал усиленно креститься и мысленно прощаться с родителями… Но тут произошло что-то совершенно неожиданное и необъяснимое: у входа в зал появилось другое привидение, такое же белое, но немного выше ростом! Я вскрикнул и невольно протянул руку в сторону этого нового призрака. Приближавшееся ко мне привидение, очевидно, заметило мое движение и как бы повернулось в сторону, куда я указывал. Призраки, если можно так сказать о призраках, увидели друг друга. Раздались одновременно два неистовых крика, два совсем человеческих крика, и призраки бросились бежать в разные стороны… Все это произошло так внезапно, что я и опомниться не успел. Я трясся, как в лихорадке, зубы мои стучали, со лба катились капли холодного пота.
Третье издание руководства (предыдущие вышли в 2001, 2006 гг.) переработано и дополнено. В книге приведены основополагающие принципы современной клинической диетологии в сочетании с изложением клинических особенностей течения заболеваний и патологических процессов. В основу книги положен собственный опыт авторского коллектива, а также последние достижения отечественной и зарубежной диетологии. Содержание издания объединяет научные аспекты питания больного человека и практические рекомендации по использованию диетотерапии в конкретных ситуациях организации лечебного питания не только в стационаре, но и в амбулаторных условиях.Для диетологов, гастроэнтерологов, терапевтов и студентов старших курсов медицинских вузов.
Этот учебник дает полное представление о современных знаниях в области психологии развития человека. Книга разделена на восемь частей и описывает особенности психологии разных возрастных периодов по следующим векторам: когнитивные особенности, аффективная сфера, мотивационная сфера, поведенческие особенности, особенности «Я-концепции». Особое внимание в книге уделено вопросам возрастной периодизации, детской и подростковой агрессии.Состав авторского коллектива учебника уникален. В работе над ним принимали участие девять докторов и пять кандидатов психологических наук.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Семейное право».Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Семейное право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Налоговое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Налоговое право» в высших и средних учебных заведениях.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Трудовое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Трудовое право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Международные экономические отношения».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Международные экономические отношения» в высших и средних учебных заведениях.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.
Офицерство в царской России всегда было особой «кастой», отличающейся как от солдат, так и от гражданских людей. Отстраненность от общества объяснялась, в частности, и тем, что офицеры не имели права присоединяться к политическим партиям, а должны были на протяжении всей жизни руководствоваться лишь принципами долга и чести. Где офицеры конца XIX – начала XX века проводили время, когда могли жениться и как защищали свою честь? Обо всем этом вы узнаете из мемуаров русских офицеров XIX века.