Кадетство. Воспоминания выпускников военных училищ XIX века - [108]
Он вместе с сестрой Наташей приехал в Петербург в апреле, вскоре после Пасхи, специально к моему выпуску, и остановился, кажется, в отеле «Англетер», на Исаакиевской площади. Мать же с бабушкой и братом остались в Одессе, поджидая меня к себе на время отпуска. Встреча с отцом и сестрой была самая радостная, но я не мог вполне насладиться их обществом, так как экзамены тогда еще не были закончены и приходилось порядком надрываться, тем более что я не грешил особенным прилежанием в течение года. Да и отец, по своему обыкновению, при первом же свидании напомнил мне о необходимости напрячь все силы для достижения успеха.
Наконец наступили и желанные дни. 30 апреля нам объявили о результатах экзаменов, а 1 мая 1876 года состоялся и выпускной акт, на котором присутствовали и мои дорогие гости, отец и сестра.
После прочтения А. П. Епанчиным отчета о прохождении нашим выпуском полного курса училища состоялась раздача аттестатов. Нас вызывали по списку к столу, за которым заседало высшее начальство, и мы получали аттестаты и награды (преимущественно морские книги) из рук управляющего Морским министерством или его заместителя, сейчас не помню. Затем — наш торжественный и величественный гимн и благодарственный молебен в училищной церкви, закончившийся прочувствованным напутствием отца Белявского.
В тот же день состоялся дружеский обед в ресторане «Малоярославец» на Большой Морской, за которым собрались все родные и близкие мне люди, жившие тогда в столице, чтобы сердечно и торжественно отпраздновать вступление в жизнь новоиспеченного гардемарина. Много было выпито по этому случаю всякого вина и особенно шампанского, но суть была не в них, а в том дружеском внимании и в тех задушевных чувствах, с которыми был приветствован «герой дня», совсем юный еще тогда автор настоящих «Заметок».
Страшная история
(В. В. Барятинский, 1874–1941)
Да! Страшная это история и отнюдь даже не выдумка. Так все на самом деле и произошло, а произошло это уже давно: мне было тогда двенадцать лет, и я только что поступил в Морское училище.
В нижнем этаже здания училища, окнами на Тринадцатую линию — улица так называлась — находилось помещение четвертой роты, иначе говоря, двух младших классов. Одно из окон было особенно примечательно: косяки его были облицованы мрамором, а на мраморе выведены надписи золотыми буквами. Император Николай I очень любил Морское училище и часто невзначай посещал его. Приедет, все осмотрит, а потом усядется вот у этого самого окна, соберет вокруг себя воспитанников, да так запросто с ними и болтает, как будто и не царь, а словно отец, что ли, или старший брат… Вот в память этих посещений и были сделаны золотые надписи на мраморных досках по обеим сторонам окна.
Как-то накануне училищного праздника, после всенощной и ужина, поздно вечером собралось нас трое у «Николаевского окна»: Калинин, Полянский и я. Калинину было, как и мне, лет двенадцать, Полянский же был «старый», то есть провалившийся на экзаменах, отставший от своих товарищей и потому поневоле примкнувший к нам. Такие «старые» пользовались уважением: с ними нельзя было драться, а когда они что-либо рассказывали, то их слушали со вниманием. Сидели мы в одном белье и говорили шепотом, потому что все другие уже спали; даже дежурный офицер, и тот уже лег в своем помещении в конце общей спальни, за загородкой, лег, конечно, не раздеваясь и прислушиваясь сквозь дремоту к малейшему шороху, всегда готовый встать и посмотреть, все ли в порядке, все ли спят. Застань он нас — была бы беда! Пропал бы наш праздничный отпуск и пострадали бы баллы за поведение; вообще было бы нехорошо, очень нехорошо…
Полянский чуть слышным голосом рассказывал нам:
— Вот это окно, у которого мы теперь сидим, тут сидел император Николай Павлович… Давно, ух как давно это было…
— Почти сто лет, небось? — неуверенно спросил Калинин.
— Дурак ты! Истории не знаешь, — обрезал его Полянский. — Николай Павлович помер во время Крымской кампании, а это было, знаешь… начальник нам все твердит: «адмиралы Нахимов, Корнилов, Лазарев»… — Он передразнил немного гнусавый, добродушный голос начальника училища и, избегнув таким образом вопроса о точном годе смерти императора, в котором, по-видимому, сам был не особенно уверен, спросил уже серьезно и торжественно:
— Знаете ли вы что-либо о фон Дезинском заговоре?
Мы с Калининым переглянулись. Заговор? Это очень таинственно… Нет, мы об этом ничего не знали. А луна как раз в эту минуту заглянула в окно и бросила сквозь тонкую штору дрожащее белесоватое пятно у самых наших ног. Луна и заговор, а кругом — все спит. Страшновато!.. А Полянский продолжал:
Придвиньтесь поближе. Об этом можно только шепотом рассказывать… (Мы придвинулись, ощущая в спине легкий холодок)… Произошло это именно при Николае Павловиче. За что, про что, кто их там знает, разные там тайные общества решили убить царя и, узнав, что он должен был приехать в Морское училище на праздник 6-го ноября, завлекли к себе, уж не знаю, чем и как они его прельстили, одного гардемарина по фамилии фон Дезин, который с несколькими своими товарищами обещал обрушить потолок, когда государь войдет в большой зал…
Третье издание руководства (предыдущие вышли в 2001, 2006 гг.) переработано и дополнено. В книге приведены основополагающие принципы современной клинической диетологии в сочетании с изложением клинических особенностей течения заболеваний и патологических процессов. В основу книги положен собственный опыт авторского коллектива, а также последние достижения отечественной и зарубежной диетологии. Содержание издания объединяет научные аспекты питания больного человека и практические рекомендации по использованию диетотерапии в конкретных ситуациях организации лечебного питания не только в стационаре, но и в амбулаторных условиях.Для диетологов, гастроэнтерологов, терапевтов и студентов старших курсов медицинских вузов.
Этот учебник дает полное представление о современных знаниях в области психологии развития человека. Книга разделена на восемь частей и описывает особенности психологии разных возрастных периодов по следующим векторам: когнитивные особенности, аффективная сфера, мотивационная сфера, поведенческие особенности, особенности «Я-концепции». Особое внимание в книге уделено вопросам возрастной периодизации, детской и подростковой агрессии.Состав авторского коллектива учебника уникален. В работе над ним принимали участие девять докторов и пять кандидатов психологических наук.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Семейное право».Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Семейное право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Налоговое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Налоговое право» в высших и средних учебных заведениях.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Трудовое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Трудовое право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Международные экономические отношения».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Международные экономические отношения» в высших и средних учебных заведениях.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.
Офицерство в царской России всегда было особой «кастой», отличающейся как от солдат, так и от гражданских людей. Отстраненность от общества объяснялась, в частности, и тем, что офицеры не имели права присоединяться к политическим партиям, а должны были на протяжении всей жизни руководствоваться лишь принципами долга и чести. Где офицеры конца XIX – начала XX века проводили время, когда могли жениться и как защищали свою честь? Обо всем этом вы узнаете из мемуаров русских офицеров XIX века.