Каденция - [158]

— Вы что-то хотели?

— Где раньше висел портрет моего брата. Э-э…

— Ираса, — подсказал Хьюго. — Я знаю, что он не всегда хранился в «старьевке».

— …«старьевке»? — переспросила Биара, покосившись на него с улыбкой.

— Так это место все называют, — пожал он плечами.

— Меня скорее удивило то, как столь несерьезное слово прозвучало из твоих уст. А ну-ка, Хьюго, скажи «пердимонокль».

— Катись в Бездну, милая.

— Раньше портрет дядюшки висел в старом мамином кабинете, — вклинилась в их перебранку Энджела.

— «Дядюшки»? — восхищенно хлопнула в ладоши Биара. — О небеса, вы здесь все сговорились?..

— Пойдем, — вздохнула дочка, обменявшись с Хьюго страдальческим взглядом. — Покажу, где портрет висел раньше.

«Старый мамин кабинет» оказался небольшой комнатушкой с узкой бойницей, выглядывающей на черные прибрежные скалы. Про себя Биара отметила, что здесь был большой потенциал оборудовать нечто уютное, где захочется проводить долгие взмахи над книгами и писать что-то в загрубевших свитках, однако Энджела решила иначе, оборудовав помещение в нечто на подобии уголка картографа: стены были напрочь обвешены старыми и новыми картами, стол залит красками, заставлен засохшими чернильницами, сломанными перьями и грязными черновиками.

— Раньше портрет висел здесь, — сказала Энджела, указав на одну из стен.

Подойдя к нужному месту, Биара долго изучала его, после чего принялась решительно срывать развешенные вдоль стены карты.

— Конечно, ни в чем себе не отказывай, чувствуй себя как дома, — пробурчала Энджи, за что тут же поймала укоризненный взгляд от отца.

Биара ее не слышала. Освободив стену от бумаг, она принялась лихорадочно прощупывать камни, сама не зная, что пытается отыскать.

— Я прожила здесь уйму лет. Будь тут тайник или потайная комната, я бы давно об этом узнала, — прокомментировала дочка.

— Матери видней, — отозвалась Биара, не переставая колупать камни. Сломав таким образом сразу два ногтя, досадливо цокнула и достала стилет, продолжив дело уже им.

— Я надеюсь, после ты все это починишь? Потому что у меня нет желания самой…

— Энджела! — осадил ее Хьюго.

— Что?! Ломает она, а чинить должна я? Это несправедливо!

— Судьба несправедлива, дорогая моя дочь, — отозвалась Биара, вынимая из стены плохо подогнанный камень.

Энджела хотела огрызнуться, но умолкла на полуслове, завидев притаившийся за стеной проем.

— Уверена, что это безопасно? — поинтересовался Хьюго, наблюдая за тем, как Биара засунула туда руку по локоть.

— Зависит от того, водятся ли за стенами замка чудища, способные оторвать руки тех, кто любит неосторожно совать их в разные места, — пропыхтела та, достав пыльный сверток, перетянутый истлевшей бечевкой.

Завидев находку, Хьюго с Энджелой моментально сгрудились вокруг, жадно наблюдая за тем, как Биара снимает покрытую плесенью ткань.

Перед глазами предстала перетянутая кожаным ремешком книга.

— Что здесь написано? — нетерпеливо вопросил Хьюго.

— «Заметки травницы» с пометкой «черновой заголовок, сменить, как придумаешь что-то получше», — прочла Биара. — Интересно…

Не мешкая, она развязала распавшийся в руках ремешок, раскрыв книгу посередине.

— «Лес загадочно шептался за спиной, изредка покачивая кронами и осыпая к низу золотую пыльцу. Воздух был пропитан зеленью и росой, которую упорно собирала вся ее одежда по мере того, как она все дальше углублялась в кусты в поисках нужного растения. Над головой Биары возмущенно пищали…» О небеса! Это же личный дневник, в котором она… в котором я записывала истории из своего прошлого! Поверить не могу! — Повернувшись к Хьюго, воскликнула: — Представляешь?! Все это время то, что я искала, что так страстно желала найти, лежало здесь! В твоем семейном замке! В Черном гнезде…

Она покачала головой, все еще не веря в происходящее.

— Ясно… — скучающе протянула Энджела, не разделив ее восторг. — Что ж, если понадоблюсь, ищите меня в башне…

Они не заметили, как она ушла, слишком вовлеченные разглядыванием дневника. Пролистывая страницы, Биара коротко рассмеялась.

— Что смешного? — поинтересовался Хьюго.

— Вспомнилось, как после нашего первого путешествия мне взбрело в голову записать все пережитое. Откровенно говоря, получилось не очень — все какое-то нереалистичное, преувеличенное и запечатленное именно так, как запомнилось моему пятнадцатилетнему сознанию, однако забавно, что некоторые увлечения остаются прежними — например, записывать то, что с тобой происходило. Полагаю, до перерождения меня посетило точно такое же желание.

— Дашь почитать? — спросил он, потянувшись к «Заметкам».

— Еще не знаю, — усмехнулась Биара, поспешно убрав от него дневник. — Вдруг там что-то неприличное? Нет уж, раз я спрятала эти заметки, значит честь прочитать их первой выпадет именно мне. А уж после, если решу, что ничего обидного для себя ты там не найдешь, быть может, поделюсь.

— Негодяйка, — вздохнул он, поцеловав в макушку. — Что ж, надеюсь, совсем неприличных вещей ты туда не писала. Хотя…

— Тс-с! — шикнула она на него. — Не рушь интригу!

— Ладно, вижу, тебе сейчас не до меня, — окончательно сдался Хьюго. — Полагаю, ближайшее время ты по уши застрянешь в книге, так что оставлю вас двоих наедине. Главное не забудь потом показать мне все непристойности, что отыщешь.