Кадамбари - [28]

Под надзором царя и благодаря своему прилежанию Чандрапида в самое короткое время овладел всеми знаниями, которым каждый из учителей наставлял его в своей области с усердием, кое могло сравниться только со способностями ученика. Все виды наук и искусств запечатлелись у него в уме, словно в чистейшем драгоценном зеркале. Он достиг высокой искусности в словообразовании, грамматике, логике, правоведении, политике, атлетических упражнениях, во владении разного рода оружием: луком, дротиком, щитом, мечом, копьем, пикой, боевым топориком и палицей, в управлении колесницами, в езде на слонах и конях, в игре на лютне, флейте, тамбурине, цимбалах и других инструментах, в изучении трактатов по искусству танца, написанных Бхаратой и другими мудрецами, а также трактатов по музыке, начиная с трактата Нарады, в укрощении диких слонов, в определении возраста лошадей и примет человека, в рисовании, живописи, чтении рукописей, письме, во всех играх, в распознавании запахов, голосов птиц и свойств драгоценных камней, в резьбе по дереву и слоновой кости, в астрономии, архитектуре и медицине, в искусстве заклинаний и лечения от ядов, в устройстве подкопов, в наведении переправ, в преодолении препятствий, в горных восхождениях, в науке любви, в магии, в знании поэзии, романов, драм, повестей, «Махабхараты», пуран, итихас, «Рамаяны», в знакомстве со всеми алфавитами и разными языками, в понимании тайных знаков, во всех ремеслах, в толковании гимнов вед и во многих других навыках и умениях.

При том что Чандрапида всего себя отдавал учению, он с детства, подобно Бхиме{158}, отличался удивительной телесной силой, вызывающей восхищение во всем мире. Молодые слоны не способны были сдвинуться с места, когда он, словно внезапно прыгнувший юный лев, играючи прижимал их к земле, ухватив руками за длинные уши. Одним ударом меча он перерубал пальмы, точно стебли лотоса. Его стрелы срезали вершины гор, подобно стрелам Парашурамы{159}, который, будто лесной пожар в бамбуковых зарослях, уничтожил стволы многих царских династий. Он легко подбрасывал железную палицу, которую общими силами едва могли приподнять десять мужей. И ни в чем, ни в каких талантах, кроме как в телесной силе, не уступал Чандрапиде Вайшампаяна. Из великого уважения к его познаниям, из глубокого почтения к Шуканасе, оттого, наконец, что они с раннего детства вместе росли и возились в одной пыли, Чандрапида крепко подружился с Вайшампаяной, и тот пользовался его полным доверием, став для него как бы вторым сердцем. Ни на мгновение они не расставались, и Вайшампаяна всегда следовал за Чандрапидой, как день следует за солнцем.

Пока Чандрапида постигал глубины всевозможных знаний, подошла пора его юности, придавшая ему, прекрасному, двойную прелесть, — пора, которая составляет славу трех миров, как амрита — славу океана, порождает радость в сердцах людей, как вечерний восход луны, меняет краски лица, как радуга — цвет дождливого неба, служит оружием бога любви, как цветы Древа желаний на его луке{160}, пора, которая прекрасна пробуждением страстей, как восход солнца прекрасен грядущим теплом, и предназначена для веселых танцев и игр, как предназначен для них хвост павлина. Словно слуга, улучивший подходящий момент, явился к Чандрапиде бог любви. Расцвела его красота и расширилась грудь, исполнились ожидания родичей и наполнились силой руки, истощились надежды врагов и утончилась талия, разрослась его щедрость и раздались бедра, удвоилось мужество и удлинились волосы, поникли жены его недругов и низко свесились руки, чистым стал его нрав и светлым взгляд, непреклонными — приказы и прямыми плечи, твердым — голос и верным — сердце.

Когда царь увидел, что Чандрапида вступил в первую пору юности, и узнал, что наставники им довольны и что он постиг все искусства и изучил все науки, то в один счастливый день вызвал к себе полководца по имени Балахика и послал его со свитой всадников и пеших воинов привезти Чандрапиду во дворец. Балахика подъехал к Дому Учения и, после того как привратники доложили о его прибытии, вошел внутрь дома и приветствовал царевича таким глубоким поклоном, что драгоценный убор на его голове коснулся пола. С разрешения Чандрапиды он сел в указанное ему кресло и вел себя так почтительно, как если бы перед ним был сам царь. Затем, немного помедлив, Балахика придвинулся к царевичу поближе и слово в слово передал ему послание государя:

«Царевич, великий царь велел сказать тебе: „Наши желания исполнились: ты овладел науками, постиг все искусства, стяжал славу в знании всех видов оружия. Пришло время покинуть тебе с разрешения наставников Дом Учения. Теперь, когда ты изучил все науки и искусства, да увидят тебя мои подданные, словно юного слона, закончившего обучение и покидающего стойло, да полюбуются они тобой, как любуются только что взошедшим месяцем! Пусть сбудутся надежды тех, чьи глаза так долго и так пылко желали тебя лицезреть! Все жены гарема полны страстного нетерпения встретиться с тобой. Минуло десять лет, как ты уехал в Дом Учения, и было тебе, когда ты уезжал, шесть лет. Если все прошедшие годы сложить, то теперь тебе уже шестнадцать. Оставив Дом Учения, ты повидаешься со своими матерями