Качалов - [8]
Знаки Зодиака украшают аркаду перед входом. Замысловатые обозначения небесных светил. Древние звездочеты, пользуясь ими, пытались постичь тайны вселенной. Астрологи определяли в гороскопах судьбу человека: «Родившийся под знаком Овен…»
Костя Галковский отнюдь не для пародии, а от самого чистого сердца убеждал друга, когда они проходили аркаду.
— Ты, Вася, родился под счастливой звездой. Тебе на роду написано быть великим артистом…
— А ты, Галка, вечно путаешь слова, играешь лишь с подсказкою суфлера. Из тебя актер не получится.
— У меня нет твоего таланта…
Они возвращались со спектакля в гимназическом общежитии. Любители показывали там «Игроков» Гоголя и «Лес» Островского. Восьмиклассник Шверубович в обеих пьесах исполнял ведущие роли.
— Несчастливцева ты играл изумительно! — продолжал восхищаться Галковский.
— В прошлом году так же хвалил за Ноздрева.
— Теперь превзошел себя! Поверь, будешь великим артистом.
У кого не закружится голова от подобных пророчеств, похвал, заверений? А лесть аплодисментов? Они оглушают, ослепляют, их принимают как безоговорочное признание гениальности.
Ноздрев — Шверубович действительно заслужил лавры, когда виленские любители привезли в Минск инсценированные отрывки «Мертвых душ». Играли они в пользу кружка рабочих-революционеров. Вернулись очень довольными. Еще бы: помогли великому делу, а себя ощутили настоящими гастролерами и к тому же опытными конспираторами. Ведь всякие публичные выступления гимназистам строжайше запрещены, тем более для революционных целей. Узнай об этом директор, немедленно исключит из гимназии с «волчьим билетом» — бумажкой, с которой не примут ни в одно учебное заведение или хотя бы мелким чиновником в казенное учреждение.
Однако удачная гастрольная поездка и успех в роли Несчастливцева не рассеяли сомнений в душе гимназиста. Пускай другие упиваются легкой славой, завоеванной на шатких провинциальных подмостках.
Такая слава вряд ли выдержит испытание во «времени и пространстве».
Только убедившись, что у него есть настоящий талант, он будет стремиться к сверкающим вершинам искусства. Решение это непреклонно, недаром оно — плод долгих раздумий.
С аттестатом гимназии Василий Шверубович отправился в Петербург поступить на юридический факультет университета.
Так еще один юноша из провинции появился в столице в поисках счастья и самого себя.
То было ранней осенью 1893 года.
ЛУЧ СЛАВЫ
Кто может быть не актером,
Тот не может быть актером.
И. Певцов
Свинцовые облака почти ложатся на улицы. Хлопья мокрого снега тяжело валятся на землю и тут же тают, образуя грязную жижу. Дома кажутся одинаково серыми, силуэты прохожих походят на скользящие тени. Даже лошади на извозчичьих биржах в этот унылый петербургский день так понурили головы, будто отчаялись когда-либо увидеть солнце и получить овес.
Сумеречный час. Невский проспект пустынен: чиновники, конторщики и прочий служивый люд уже разошелся и разъехался из своих департаментов, контор и бюро, а вечерние гуляки еще не начали фланировать по излюбленной стороне, насупротив Гостиного двора.
Не потому ли так бросается в глаза одинокая фигура студента, спешащего перейти Невский проспект к углу Николаевской улицы? Вот он свернул за угол и зашагал по выложенному кирпичом тротуару. Очевидно, ему приходится идти тут впервые, иначе он так не разглядывал бы таблички с номерами домов, он близоруко прищуривается, когда пытается обойтись без своего щегольского пенсне с черным шнурком.
Наконец находит он дом № 77. Вход во двор длинный, арочный. Хотя совсем не похожий на величественную аркаду гимназии, но также могущий навеять фатальные слова гороскопа. Очень уж обреченный вид у таких старых петербургских домов, ворот и подворотен.
А вот и дверь с медной дощечкой:
Артист Императорского Александрийского театра
МОДЕСТ ИВАНОВИЧ ПИСАРЕВ
С решимостью человека, у которого нет иного исхода, студент дернул ручку звонка-колокольчика. Дверь открыл рослый мужчина в нарядном бухарском халате.
— Модест Иванович?
— Я!
— Разрешите представиться: Шверубович. С просьбой…
— Догадываюсь какой… Не тратьте слов зря. Пожалуйте!
Хозяин квартиры, видно, привык к званым и незваным гостям. Широким жестом он приглашает войти в кабинет, который, судя по тахте, служит и спальней. Рядом комнатка, заставленная полками с книгами. Большой стол в кабинете тоже завален книгами и рукописями, даже кресла заняты исписанными листками бумаги.
Первое впечатление: тут обиталище холостяка, вероятно — литератора. Нет, Писарев женат, однако с женой, известной актрисой Стрепетовой, разошелся. Литературные занятия ему впрямь не чужды: он отлично подготовил издание пьес А. Н. Островского.
Студент молча глядит на хозяина дома. Так вот каков он, друг и покровитель любителей сцены, особливо из учащейся молодежи. Писаный красавец с открытым, добрым лицом. Недаром слава о нем: человек широкого сердца. Богато и разносторонне одаренный природой и сам щедрый к людям. Любит радости жизни, однако умеет радоваться и чужим успехам, а это в театральной среде редкость.
Хозяин дома бросает на гостя заинтересованный взгляд. Немало прошло перед ним молодых людей, жаждавших стать жрецами «святого искусства». Обычно горение их остывало быстро, или они оказывались неспособными для служения искусству. Талантливые люди встречались не часто, и распознать их сразу не удавалось. Поначалу все различались лишь степенью наивных надежд.
Эта книга — увлекательное описание жизни, путешествий и общественной деятельности великого норвежского исследователя Арктики Фритьофа Нансена. Его замечательный переход через Гренландию, знаменитый дрейф во льдах на судне «Фрам» и другие экспедиции явились крупнейшим вкладом в науку.Нансен был видным общественным деятелем. По окончании первой мировой войны Лига наций назначила его верховным комиссаром по делам военнопленных. На этом посту Нансен отдавал все свои силы помощи жертвам войны.Великий норвежец с глубокой симпатией отнесся к Октябрьской революции.
Художественное повествование о цирковой династии А. Л. и В. Л. Дуровых.
Королева огромной империи, сравнимой лишь с античным Римом, бабушка всей Европы, правительница, при которой произошла индустриальная революция, была чувственной женщиной, любившей красивых мужчин, военных в форме, шотландцев в килтах и индийцев в тюрбанах. Лучшая плясунья королевства, она обожала балы, которые заканчивались лишь с рассветом, разбавляла чай виски и учила итальянский язык на уроках бельканто Высокородным лордам она предпочитала своих слуг, простых и добрых. Народ звал ее «королевой-республиканкой» Полюбив цветы и яркие краски Средиземноморья, она ввела в моду отдых на Лазурном Берегу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга о человеке, который оказался сильнее обстоятельств. Ни публичная ссора с президентом Путиным, ни последовавшие репрессии – массовые аресты сотрудников его компании, отъем бизнеса, сперва восьмилетний, а потом и 14-летний срок, – ничто не сломило Михаила Ходорковского. Хотел он этого или нет, но для многих в стране и в мире экс-глава ЮКОСа стал символом стойкости и мужества.Что за человек Ходорковский? Как изменила его тюрьма? Как ему удается не делать вещей, за которые потом будет стыдно смотреть в глаза детям? Автор книги, журналистка, несколько лет занимающаяся «делом ЮКОСа», а также освещавшая ход судебного процесса по делу Ходорковского, предлагает ответы, основанные на эксклюзивном фактическом материале.Для широкого круга читателей.Сведения, изложенные в книге, могут быть художественной реконструкцией или мнением автора.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.