К вопросу об эстетике панка - [4]

Шрифт
Интервал

Я сейчас введу еще одно сочетание, представляющееся вполне уместным. Панк - это не только отрицание тотальное, но и отрицание тоталитарное - обусловленное агрессивностью социума и, в свою очередь, ведущее к ней. Неизвестно еще, что доминирует в этой связке.Тоталитаризм отрицания - вот что отталкивает очень многих от панка. Эстетика панка достаточно однопланова и бескомпромиссна, но законы социума постоянно вынуждают идти на компромисс. И чем консервативнее общество, тем больше компромиссов. Естественно, в обществе тоталитарном при столкновении двух минусов должно произойти короткое замыкание, и мы с вами его наблюдаем: общественный уклад много бы дал за то, чтобы разжевать панк и проблеваться им хорошенько.И естественно поэтому, что панка как явления в Совке существовать не может. Это подтверждается простеньким примерцем: панк-ортодокс при сильной зубной боли все ж таки вынужден брать талончик в поликлинике - и только после этого отправляться к врачу. Общество стремится найти для панка подходящую нишу, и этим добивается лишь центробежного эффекта, неизбежно взаимного отталкивания.

С агрессивностью панка, на мой взгляд, связывается и еще одна его черта - панк не сексуален. /Нет, не как митьки, которые просто не сексуальны,- тут, чтобы панк какой не обиделся, речь о панке как о проявлении все ж таки искусства/. Тоталитарное отрицание панка не включает в себя прямое или косвенное отрицание секса - в этом нет необходимости, это - не тема, это - если хотите - по линии волков и "естественности", это упоминается лишь если попадается на глаза. Сам панковский имидж отрицает всякий секс и уж тем более всякую эротику: сравните, скажем, с гиперсексуальной волной. Он ближе к элементарной физиологии. Соблазнительно, конечно, взглянуть на панк-концерт как на одну затянувшуюся сублимацию, но где-то это уже было /правда, шире, применительно ко всему року вообще, поэтому нет смысла повторяться/. А то, что половые органы пускаются в дело на сцене в качестве реквизита, и на мой взгляд, не более, чем эпатирующее нарушение табу, важное само по себе, не по следующим за ним скандалам или реакции зала. Панк физиологичен как физиологично мочеиспускание в неудобной позе - не более того.

Те же полуфизиологичные природные законы, к которым стремится панк, можно определить через математику: есть там такое понятие - "число стремится к + бесконечности". Так и здесь: эти законы, стремление к ним, приводят панк к неизбывному гуманизму - здесь и сейчас! Теплое "за сараем в грязной луже пьяный спал, пустив слюну" - это с одной стороны, а с другой - агрессивность в музыке и подаче. Утверждение первородных законов, естественности, происходит на всех уровнях - начиная с физиологического, через истерику творца, отрицательно соотнесенную с социумом и в конце концов возведенную в абсолют.

И "винтовка- это праздник, все летит и п..." - это не социальный протест, а чрезвычайно гипертрофированное стремление к свободе, равенству, братству, густо замешанное на первобытном страхе /отрицательное соотнесение с социумом/ и в области политической порождающее анархизм.

Где-то было емко замечено, что у панка в жилах не кровь, а грязь. Образ несколько выспернен, но точен. Единение через всеобщее опускание вниз - возможно. А вот вверх кто-то всегда будет карабкаться быстрее. От собственной ли умелости или за чей-то счет - какая разница? Главное быстрее. Поэтому панку грязь действительно ближе, недели любые другие состояния взвешенных частиц.

Панк - это не вызов обществу и уж конечно не спектакль, как очень выгодно представлять немногие по-настоящему панковские концерты "квадратной" публике. Эти концерты - акция, иными словами - разрешенное 40-минутное существование по иным законам, 40 минут голой экзистенции, отыскавшей-таки свою нишу в структуре социкма. Рассчитанный шок - это не панк, это - ОБЪЕКТ НАСМЕШЕК. Тому же Нику часто не хватает слов и жестов при достаточном их арсенале.Ему как-то плевать, что вы заметите по поводу его толстого живота. В эти 40 минут - плевать. Правда, после концерта он обязательно подойдет и спросит:"Ну как?" - ласково заглядывая в глаза. Кто-то в зале крутит пальцем у виска, кому-то откровенно скучно...

Панк принято сравнивать с гноем как символом разложения общества. Но уместно ли это, тем более, что сами панки чаще оперируют словом "грязь". А гной и грязь - разные вещи, не правда ли? Обопритесь на школьный курс, вспомните наверняка ненавистного Чернышевского и его теорию о грязи реальной и фантастической. первая - это "чистая" грязь:

"Запах сырой, неприятный, но не затхлый...Элементы фантастической грязи находятся в нездоровом состоянии, натурально, что как бы они не перемещались и какие бы другие вещи, не похожие на грязь, не выходили бы из этих элементов, все эти вещи будут нездоровые, дрянные".

Итак, есть грязь гнилая, а есть - здоровая. А вот в вопросе истоков такового различия ни я, ни, судя по всему, панк-ортодокс с Чернышевским не согласятся. Признак здоровой грязи у него - дренаж, отток, а значит движение. "Движение есть реальность, а реальность - это жизнь"/по его социал-демократической терминологии, движение-реальность =труд/. Подчеркну, движение направленное, даже целеустремленное. Если же накладывать эту "грязевую" схему на панк, то он - в любом случае - грязь реальная, т.е. здоровая, хотя и весьма неприятная для чистых ног. Реальная, потому как находится в движении, НО - в движении х_а_о_т_и_ч_е_с_к_о_м /"сегодня - правый, завтра - левый"/. Не в действии-противодействии, вперед-назад, вниз-вверх, а в движении тех броуновских частиц, молекул или что там еще у него двигалось...


Еще от автора Неизвестный Автор
Галчонок

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Призраки ночи

В книге собраны предания и поверья о призраках ночи — колдунах и ведьмах, оборотнях и вампирах, один вид которых вызывал неподдельный страх, леденивший даже мужественное сердце.


Закат  вечности

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


mmmavro.org | День 131, Победа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


mmmavro.org | День 132, Поэт

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Песнь о Нибелунгах

…«Песнь о Нибелунгах» принадлежит к числу наиболее известных эпических произведений человечества. Она находится в кругу таких творений, как поэмы Гомера и «Песнь о Роланде», «Слово о полку Игореве» и «Божественная комедия» Данте — если оставаться в пределе европейских литератур…В. Г. Адмони.


Рекомендуем почитать
Сборник № 1. Философия и ее проблемы

Серия «Новые идеи в философии» под редакцией Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова впервые вышла в Санкт-Петербурге в издательстве «Образование» ровно сто лет назад – в 1912—1914 гг. За три неполных года свет увидело семнадцать сборников. Среди авторов статей такие известные русские и иностранные ученые как А. Бергсон, Ф. Брентано, В. Вундт, Э. Гартман, У. Джемс, В. Дильтей и др. До настоящего времени сборники являются большой библиографической редкостью и представляют собой огромную познавательную и историческую ценность прежде всего в силу своего содержания.


Иудаизм и христианство в израильских гуманитарных исследованиях модели интеракции

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Свободомыслие и атеизм в древности, средние века и в эпоху Возрождения

Атеизм стал знаменательным явлением социальной жизни. Его высшая форма — марксистский атеизм — огромное достижение социалистической цивилизации. Современные богословы и буржуазные идеологи пытаются представить атеизм случайным явлением, лишенным исторических корней. В предлагаемой книге дана глубокая и аргументированная критика подобных измышлений, показана история свободомыслия и атеизма, их связь с мировой культурой.


Ответственность религии и науки в современном мире

Книга посвящена этическим и богословским аспектам развития науки и техники в современном мире и затрагивает темы, предельно актуальные как для ученых, так и для богословов: влияние технологии и прогресса на жизнь человека и его духовный мир, значение научных достижений. Издание адресовано преподавателям, студентам и специалистам.


Блез Паскаль

Блез Паскаль принадлежит к тем редким в истории европейской культуры представителям, которые сочетали в своем творческом даровании гений ученого и изобретателя, глубину философской мысли и талант замечательного писателя.В книге особое внимание уделяется систематическому анализу философских взглядов Паскаля (его онтологии, методологии, гносеологии в целом, диалектике, учению о человеке, этике и др.), что в нашей историко-философской науке делается впервые, а также прослеживается его драматичный жизненный путь.Книга рассчитана на преподавателей, аспирантов, студентов и широкий круг читателей, интересующихся историей философии.


Готфрид Лейбниц

В книге дается анализ метода и философской системы Лейбница, мыслителя, предвосхитившего многие философские и научные идеи XIX–XX вв. Автор разбирает основные произведения Лейбница, излагает его учение о бытии, теорию познания, этику.Книга рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся историей философии, а также историей науки.