К вопросу о миражах - [76]

— «В лоскуты» пьяный Прыгунов ограбил шефа и не оставил никаких следов? — подколол Васильев.

— Да, неувязочка получается, — тихо проговорил Евгений Сергеевич, не принимая его наскок.

— А что если Прыгунов все же имитировал свое опьянение, и это был некий план? — запальчиво воскликнул Вольский. — Ведь куча свидетелей видела его состояние, может, в этом и был его расчет; от Прыгунова, согласно его «биографии», можно ожидать чего угодно.

— Может быть, ты, Роман, и прав, — задумчиво сказал Кудрин, — но для этого нужно было уйти незаметно; через дверь выходить в коридор нельзя — можно засветиться, там сидела дежурная Семеновна. Остается спрыгнуть из окна первого этажа, добежать до машины…

— Насколько я помню, — проговорил Вольский, — с другой стороны пансионата, куда выходило окно спальни Прыгунова, вплотную подходит лес, значит, машина стояла у фасада здания. Но я тогда вечером спрашивал у дежурной Семеновны насчет других незнакомых машин, она сказала, что у входа стоял только «джип Бориса Ивановича», и тот джип стоял все время на месте, и никто на нем никуда не уезжал.

— Что же это, Зайчик на ковре-самолете улетел? — ехидно пролепетал Васильев. — Надо еще «поколоть» охранников Прыгунова, что они делали, когда увели того в номер, — на оперативном сленге проговорил он.

— Да опрашивал я их тогда обоих, — сказал Вольский, — они где-то еще с час смотрели с Семеновной телевизор в холле. Как сказал один из них, по первой программе показывали фильм «Кавказская пленница». Я специально интересовался на Центральном телевидении, и действительно, в это время такой фильм демонстрировался.

— Может быть, они все договорились и врут? — воскликнул Васильев.

— Ага, и Семеновна, и медсестра, и бармен, и присутствовавшие люди в бильярдном зале, — подытожил Вольский.

— Подведем некоторые итоги, — не получив толкового ответа, сказал Кудрин, — все, что вы предполагаете, возможно и имеет право к существованию. Однако в сухом остатке — лишь печатка с пальца Свирского и золотые часы, украденные у него, являются железной уликой против Зайчика. Этого вполне достаточно, чтобы упрятать этого подонка за решетку.

— А как же опознание свидетелями? — воскликнул Васильев.

— Ну, если бы я был адвокатом, то легко бы разбил этот довод: ну и что с того, что Зайчик в десять вечера прогуливался у дома Свирского, ведь никто не видел, что он входил туда. Просто захотел прогуляться и проветриться, может, он любил прогуливаться по вечерам у дома шефа, это во-первых. Во-вторых, что касается смятой пачки сигарет и зажигалки, то, как говорил Сергей Васильев, Прыгунов мог обронить их и ранее, когда приезжал домой к Свирскому. А в-третьих, помощник Свирского сам мог поскользнуться, упасть и потерять сознание…

— А в-четвертых, — запальчиво вскрикнул Васильев, — сафьяновый мешочек Свирский мог и сам отдать Зайчику.

— Все было бы так, ежели бы не печатка в этом мешочке с его пальца, — возразил Евгений Сергеевич.

— Действительно, — колко хохотнул Вольский, — ну на фига было нужно Свирскому снимать с пальца печатку, затем класть ее в сафьяновый мешочек, чтобы потом отдать его Прыгунову.

— Да что здесь непонятного, — раздраженно ответил Васильев, — сам Зайчик и снял печатку с пальца Свирского…

— И он просто так смотрел на Зайчика, когда тот снимал с его пальца печатку — подарок матери, может, еще и улыбался при этом, — разрядился добродушным смехом Рома.

— Ну, может, Свирского удар хватил, ведь эту печатку он никогда не снимал, правильно ты заметил, это ведь был подарок его матери, — ответил Васильев.

— Возможно, это и могло спровоцировать инфаркт у Свирского, — задумчиво проговорил Кудрин, — он мог к тому же сильно испугаться Зайчика, если тот еще и что-то приставил к его голове. Что же получается, всю эту круговерть Прыгунов закрутил из-за печатки…

— А может, Зайчик захотел припугнуть шефа? — пробормотал Васильев.

— Так, ребята, — примирительно сказал Евгений Сергеевич, — на сегодня достаточно, давайте по рабочим местам, а мне через пятнадцать минут нужно быть на докладе у Кочеткова.

Начальник управления внимательно выслушал Кудрина и сказал:

— Молодец, Женя, сегодня же передавай материалы в следствие. Думаю, что Прыгунову на этот раз не отвертеться, да и шефа его уже нет в живых. Вот так, жизнь все расставила на свои места; сколько мы охотились за ними, полгода оба в оперативной разработке были, и ничего, а тут в течение небольшого времени благодаря тебе и твоим ребятам мир лишился одного подонка естественной убылью, а другой не скоро выйдет из мест, не столь отдаленных.

Кудрин рассказал также начальнику управления и про историю с коробкой, и про Вячеслава Гагарина, и про трагическую гибель его родителей и попросил его связаться с Министерством обороны для оформления допуска в город Краснознаменск, установки и последующей встречи с Вячеславом. Кочетков долго упирался, он не хотел лишний раз о чем-то просить, тем более в Министерстве обороны. Однако настойчивость Кудрина возымела свое действие, и он сказал, что попробует договориться с ними под предлогом дополнительного расследования смерти родителей Гагарина, а вечером попросил перезвонить ему в кабинет.