К вопросу о миражах - [131]

Немного болела голова, руки затекли от вонзившихся в них веревок, и неожиданно для себя, Егор почувствовал просыпающуюся где-то в глубине души злость. Хотя это чувство было давно подавлено долгими беседами с Петровичем и осознанием нового мироощущения, но сейчас давящая тревога за собственную жизнь и чувство большой несправедливости со стороны людей с автоматами неожиданно возбудили в нем сильную ярость.

Егор напрягся и стал пытаться развязать веревку на руках, хотя руки немного онемели, ему через какое-то время удалось это сделать. Он приподнялся на корточки, и ему открылась картина старого прииска; моющие золото оборванные мужики и четыре охранника с автоматами, лениво прохаживающие по берегу.

— Эх, мне бы один автомат сейчас, — подумал Егор…

Через несколько часов охранники собрали бомжей и повели к столу, стоящему у одной из хижин. Видимо, настал обед, и те жадно что-то поедали из своих железных мисок.

— Как к собакам относятся, — с жалостью тихо произнес Егор.

Автоматчики подошли вплотную к обедающим и внимательно наблюдали за ними даже за едой, а рыжий вслух громко произнес:

— Доцент, сволочь, где-то спрятал наше золото и план золотоносных жил, а этот бугай в яме наверняка знает, где, он последним его видел…

Бомжи переглянулись между собой, но продолжали есть свою похлебку.

— Но ничего, босс из него вывернет все и узнает все, что надо, — продолжал рыжий, совершенно не боясь, что бомжи это услышали.

— Господи, так они же их убьют, — с ужасом подумал Егор, — ведь такие вещи можно говорить только в присутствии людей, которых потом не будет существовать на грешной земле.

От этой мысли Егору стало не по себе, и он понял, что надо что-то делать и спасти ни в чем не повинных людей.

Вдалеке вдруг послышался рокот мотора, Егор высунулся из ямы и увидел, что на поляне в метрах двадцати приземлился небольшой вертолет. Из него вышли трое мужчин, двое из которых были с автоматами. Все охранники вскочили и подбежали к ним. Один из прилетевших что-то стал выговаривать им, ругаться и сильно ударил рыжего по лицу. Тот отлетел в сторону и на коленях пополз к обидчику, но тот снова ударил ногой в живот и вошел в хижину. Все потянулись туда, а бомжи гуськом вбежали в другую хижину и закрыли за собой дверь.

Егору было все видно, он понял, что дело принимает крутой оборот, и решил действовать. Он стал размышлять, как поступить, для начала нужно было раздобыть оружие.

Дверь из хижины распахнулась, и Егор увидел, что все направляются к нему; он лег в яму, заложил руки за спину и услышал:

— Ты кто такой?..

Егор повернулся, и холодок пробежал по всему телу, перед ним у ямы стоял не кто иной, как Калмык. Тот тоже, видно, оторопел от неожиданной встречи и, нагнувшись над ямой, прохрипел:

— Братва, смотрите, да это же сам Ворон собственной персоной к нам в гости пожаловал. Какими судьбами тебя закинуло сюда, вот и встретились наши пути-дорожки, я ведь ничего не забыл, да и Бурого здесь нет, — зло сказал Калмык, показывая в оскале свой рот, полный железных зубов.

— Так, — продолжал с улыбкой Калмык, — растянем удовольствие: я сейчас пойду перекушу с дороги, а потом поговорю с ним и порежу на куски. — Все потянулись в хижину за Калмыком, а один охранник остался сторожить Егора.

— Ну что, мужик, кранты тебе, лучше расскажи все, хоть умрешь не мучаясь, — сказал охранник.

— Дай воды попить, может, в последний раз в жизни, — тихо сказал Егор.

— Это можно, последняя просьба — это закон, — произнес охранник, налил в стакан воды и протянул его в яму.

Егор мгновенно схватил руку охранника, потянул к себе и удушающим приемом свернул тому шею. Охранник замертво упал на дно ямы. Егор снял с него автомат, с пояса выдернул две гранаты и из кармана брюк вытащил пистолет «Макаров». Сжимая вороненую сталь пистолета, Егор почувствовал уверенность и решимость.

Через минут десять охранники вышли из хижины и вразвалочку пошли к яме, последним шел Калмык, раскуривая на ходу сигарету и предвкушая разговор с Егором.

Когда они подошли поближе к яме, Егор высунулся и двумя автоматными очередями расстрелял в упор всех охранников, а Калмык, шедший сзади, успел отбежать к вертолету. Из кабины вертолета раздались выстрелы, но пули прошли мимо. Тогда Егор выбрался из ямы и в два прыжка забежал за хижину. Он достал из-за пазухи две гранаты и почти точно бросил их по вертолету. Раздалось два взрыва, и все стихло: на земле у ямы лежали шестеро убитых, а из-под разбитого вертолета выполз истекающий кровью Калмык, который судорожно дергал руками и что-то хотел сказать. Егор подошел к нему и с отвращением сказал:

— Ну и живучий ты, Калмык, как был волком, так и остался. Таких людей не должно быть на белом свете…

С этими словами он достал пистолет и выстрелил тому в голову.

— Выходите, мужики, — крикнул он бомжам, которые закрылись в хижине.

По одному те вышли наружу, в их глазах стоял ужас от увиденного.

— Значит, так, — сказал Егор, — для начала выкопайте яму, сложите туда все трупы и закопайте, оружие тоже спрячьте, а вертолет и хижины надо сжечь.

Когда все было сделано, Егор собрал несчастных и сказал: