К сердцу Африки - [38]

Родителям ничего не остается, как вернуться за ним в воду. Юмбо сердито поднимает уши, упирается, негодует, но что может поделать маленький слоненок, когда сзади его подталкивают почти шесть тонн живого веса…

Мы уже хотим спуститься с деревьев, как вдруг замечаем группу слонов, стоящих немного поодаль. И мы становимся свидетелями того, с какой трогательной заботливостью эти животные относятся друг к другу. Один большой старый слон, у которого остался только один бивень, прилег отдохнуть, но снова подняться без посторонней помощи он, по-видимому, уже не мог. И четверо его товарищей немедленно пришли к нему на помощь. Они осторожно пытаются поднять своими хоботами распластавшегося на земле гиганта и еще более осторожно подсовывают бивни ему под брюхо. Когда старому слону наконец удается встать на ноги, товарищи некоторое время идут с ним рядом, поддерживая его справа и слева.

Кто знает, возможно, ему уже около сотни лет и он скоро умрет. Но слоны никогда не оставляют своих стариков на произвол судьбы. Раньше высказывалось предположение, что слоны живут пятьсот — шестьсот лет, но теперь средняя продолжительность их жизни установлена довольно точно: она составляет «всего лишь» восемьдесят — сто лет.

Истории о кладбищах слонов, где счастливцы находят десятки тонн слоновой кости, пока еще не подкреплены никакими фактами. Все эти басни, очевидно, основаны на том, что мертвых слонов находят чрезвычайно редко. И это не удивительно. Чувствуя приближение смерти, слоны ищут уединения и прячутся где-нибудь в кустарнике или болоте. Когда они умирают, на трупы набрасываются коршуны и гиены и быстро поедают их, а кости во влажном тропическом климате быстро разрушаются.

Я много раз бывал в Африке и исколесил ее вдоль и поперек, но лишь дважды видел слонов, умерших естественной смертью. От них осталось очень немного: несколько костей и щетина на хвосте.

Однажды мы натолкнулись на следы, оставленные огромным стадом. В нем насчитывалось около пятисот слонов. Мы бросились в погоню и… какое потрясающее зрелище! Ничего подобного я в жизни не видел! Лишь двое из проводников умели считать, но ни у кого не вызывало сомнения, что слонов здесь не менее пятисот.

Разумеется, перед нами была лишь незначительная часть этого огромного стада, пасущегося в густом кустарнике, но зато это были самые большие слоны. Они всегда замыкают колонну, чтобы в случае опасности защитить тех, кто помоложе и послабее.

Мне удалось подойти к ним совсем близко, настолько близко, что для съемки пришлось использовать широкоугольный объектив.

Какие замечательные гиганты! Великаны, каких никто никогда не видел ни на фотографии, ни в кино. Настоящие мамонты! Некоторые из них весили до семи тонн. Если исходить из того, что слоны в этом стаде весят в среднем по четыре тонны, то всего перед нами было две тысячи тонн слонов. Не удивительно, что под их могучей поступью земля продавливалась, как болотная топь, а потом становилась твердой, как бетон.

И тем не менее эта колонна длиной около трех километров передвигается почти бесшумно. Без крайней на то необходимости слоны не сломают ни одного дерева, не наступят ни на одну ветку. Лес трещит, только когда они едят, ибо им приходится валить деревья, чтобы достать листья, до которых они не могут дотянуться хоботом.

Между тем носильщики начали ворчать: какого дьявола мы возимся с этим дурацким фильмом, который к тому же еще совершенно несъедобен?

Возможно, им казалось, что за их дружескую помощь мы платили им черной неблагодарностью. Ведь они дали нам возможность увидеть нечто такое, чего не видел ни один белый. И вероятно, настало время подумать о вознаграждении наших черных друзей: еще в самом начале путешествия мы обещали убить для них слона. Но сначала мне хотелось сделать несколько фотоснимков.

За последнюю неделю я собрал довольно интересный материал, который позволил мне впоследствии опровергнуть точку зрения многих зоологов, утверждавших, будто африканский слон вымирает. Но с каждым днем меня обуревала все большая жадность, и мне хотелось продолжать съемки до бесконечности. Слоны, казалось, совершенно не обращали внимания на треск кинокамеры. Жерэн объяснил нам, что даже слабый шепот может выдать нас, но жужжание кинокамеры слоны, очевидно, принимают за стрекот кузнечиков или цикад.

Когда я кончил снимать фильм и сменил кинокамеру на фотоаппарат, мне скоро воочию пришлось убедиться в том, какой у слонов великолепный слух.

Поскольку киносъемки прошли в высшей степени удачно, я совсем осмелел. Мы с Ниангарой подкрались к слонам метров на десять. В видоискатель я наблюдал, как на переднем плане грозно стоят два старых самца, а за ними пасется остальное стадо. Все дышало миром и покоем. Слоновая идиллия! Я щелкнул затвором, и в тот же миг все стадо, охваченное паническим ужасом, пришло в неистовство. Если бы я не растерялся, то сделал бы потрясающие фотографии, но меня словно парализовало. А слоны размахивали своими гигантскими ушами, поднимали над головой хоботы и трубили с такой невероятной силой, что я ощущал могучую вибрацию воздуха не только ушами, но и кожей. Один из самых больших самцов вдруг сделал несколько шагов по направлению ко мне. У меня за спиной вдруг раздались два выстрела. Это Жерэн выстрелил в воздух, чтобы слоны поняли, откуда им грозит опасность, и двинулись в другую сторону. Одновременно он крикнул: