К сердцу Африки - [40]

Наши носильщики и проводники были тоже чрезвычайно огорчены случившимся. Им было жалко нас, белых охотников, а кроме того, они пришли к выводу, что ружья Жерэна заколдованы. И мне кажется, что Жерэн был весьма близок к тому, чтобы тоже поверить в злые чары.

В тот день Жерэн сказал, что сегодня мы сделаем последнюю попытку и в случае неудачи вернемся домой. Это решение могло иметь для него самые роковые последствия. Ведь если ему не удастся убить слона, которого он обещал нашим помощникам-африканцам, его репутация охотника будет основательно подмочена. Ни один местный житель больше никогда не пойдет к нему в носильщики или проводники, а следовательно, ему перестанут поручать организацию охотничьих экспедиций, во всяком случае в этом районе Африки. И его блистательная карьера великого охотника будет погублена навеки.

Часов в десять утра мы наткнулись на стадо слонов. Носильщики указали нам на великолепного самца, и мы начали осторожно подкрадываться к нему. Жерэн приготовил самое тяжелое из своих ружей. Настала долгожданная минута!

Жерэну в оправдание я должен сказать, что в Судане слоны намного крупнее, чем в Кении, Танзании и Уганде. В Кении, например, слон, весящий пять тонн, считается гигантом, а в Судане встречаются слоны, которые весят восемь — десять тонн. Череп и скелет у суданского слона намного тяжелее, чем у его восточноафриканского собрата, и ничего нет удивительного в том, что убить его труднее.

В Восточной Африке шестидесятикилограммовые бивни являются чуть ли не музейной редкостью, а в Судане мы не раз видели самцов с такими длинными бивнями, что во время отдыха они опирались ими о землю. А когда они шли через саванну, им приходилось откидывать голову назад.

Жерэн впереди. Он уже совсем рядом со слоном, огромным, как гора. Но почему-то Жерэн медлит с выстрелом: возможно, ему надо как следует прицелиться, чтобы на этот раз уж никак не промазать, а возможно, ему просто мешает какая-нибудь ветка и он ждет, чтобы слон немного передвинулся.

Ниангара нервно щиплет свой мешочек с мукой. Мука, высыпаясь, летит по направлению к слонам, но мы находимся в двух шагах от стада и все равно не можем предупредить Жерэна о том, что ветер переменился.

Увы, наши самые худшие опасения сбываются. Слоны учуяли нас и, словно по команде, устремляются прочь. К счастью, они мчатся в противоположном от нас направлении, хотя мы находимся в такой опасной близости от стада, что оно могло бы просто втоптать нас в землю.

Но Жерэн не хочет рисковать понапрасну и опускает ружье, так и не сделав выстрела вслед убегающим слонам. Потом он тяжело опускается на землю, словно его самого сразила пуля охотника, а ружье падает возле него. Никто не решается подойти к Жерэну, чтобы подобрать ружье. Теперь он погиб, и на всей его охотничьей карьере поставлен крест. Он раз и навсегда потерял уважение своих друзей африканцев, и теперь они будут относиться к нему, как к парии.

Слоны исчезают в отдалении, и саванну сковывает мертвая тишина. Только крупная зеленая муха назойливо жужжит над Жерэном, будто он уже стал трупом. Муха садится ему на щеку и ползает вокруг рта, но Жерэн ее не замечает.

То, что с ним сейчас произошло, было хуже, чем если бы его даже растоптали слоны. Опозоренному охотнику ничего больше не остается, как ехать домой и разводить кур или беспробудно пить.

Жерэн поднимается на ноги и медленно идет обратно. Лицо его как застывшая маска. Ружье остается лежать на земле, и его забирает Ниангара. За последние четыре дня Жерэн состарился на много лет.

Неожиданно из кустарника доносится невероятный шум и треск. Жерэн останавливается как вкопанный. Он не может поверить собственным ушам. Проходит секунда-другая, и он хватает ружье, которое протягивает ему Ниангара.

Когда слоны обратились в бегство, сначала они устремились к озеру по узкой тропе, скрытой от нас кустарником. И вот теперь они возвращаются, вдвойне объятые ужасом, так как воздух словно пропитан запахом белого человека.

Земля дрожит под тяжестью гигантов. Деревья с треском валятся на землю. Я приникаю к тонкому стволу какого-то дерева, и слоны пробегают так близко от меня, что при желании я мог бы прикоснуться к ним рукой. Я совершенно убежден в том, что в течение нескольких секунд сердце у меня вообще не билось. Никогда в жизни мне не было так страшно.

Но Жерэн не теряет самообладания. Он стоит за деревом и вглядывается в несущееся мимо него стадо.

Колонну слонов замыкает огромный самец с великолепными бивнями. Он немного отстает от своих товарищей, а потом внезапно останавливается, прижимает уши к голове, изгибает хобот в кольцо и бросается на Жерэна, который находится от него в каких-нибудь десяти — пятнадцати метрах. Когда от Жерэна его отделяют всего пять метров, гремит выстрел. Я знаю, что пуля, попавшая слону в лоб под таким углом, не может его остановить. Но ударная сила в четыре тонны все же заставляет его повернуть голову и изменить направление движения. Снова гремит выстрел. Пока слон поворачивает голову, Жерэн успевает прицелиться ему в ухо, и пуля попадает великану в мозг.

Без единого звука слон падает на землю, падает как подкошенный.