К сердцу Африки - [37]

На всякий случай мы основательно полощемся в речушке. Проводники смазывают кожу свежим слоновьим навозом, особенно под мышками и в паху. Однако мы с Карапи ограничиваемся тем, что смазываем навозом одежду, — впрочем, запах от нас все равно исходит тошнотворный.

Едва мы успеваем забраться на деревья, как прибегают проводники и сообщают, что приближается большое стадо слонов. Очевидно, сегодня нам повезет больше, чем в остальные дни.

Наше терпение снова подвергается серьезному испытанию, ибо проходит немало часов, прежде чем в отдалении появляются слоны, утолившие наконец свой голод. А тем временем нас пожирают муравьи и мухи, привлеченные запахом слоновьего навоза.

Увидев стадо, мы замечаем, что там назревают какие-то важные события. Старые самцы беспокойно ходят вокруг стада, подняв уши и хоботы. Они явно чем-то взволнованы. Слонихи сбились в кучу вокруг одной из своих подруг, которая стоит в самой середине стада. Они поддерживают ее хоботами, и в видоискатель кинокамеры я вижу, что сейчас произойдет чрезвычайно радостное событие. Радостное и, несомненно, знаменательное для всего стада. И тем более радостное, что у слоних беременность длится целых двадцать два месяца.

Огромные самцы, которые растерянно мечутся вокруг самок, мешают мне наблюдать за тем, что происходит в стаде. Проходит полтора часа, и я вдруг замечаю новорожденного: он с трудом поднимается на ноги и начинает сосать.

Некоторые специалисты по слонам утверждают, что новорожденные слонята сосут с помощью хобота. Однако большинство исследователей считает, что это утверждение не соответствует действительности, и я с ними вполне согласен. Пока малыш сосет, его гладит хоботом не только мать, но и остальные слонихи, которые принимали роды в качестве акушерок.

Часа через два после родов слоны снова трогаются в путь. К сожалению, они разделились на две группы, и группа с новорожденным слоненком направляется к тому месту в излучине роки, которое не видно с нашего наблюдательного пункта. Слоненок все время окружен своими акушерками, которые то и дело заботливо проводят хоботами по спине новорожденного.

У малыша кожа светло-розового цвета, и на ногах он стоит удивительно твердо для своего чрезвычайно юного возраста.

Другая группа слонов двигается в более удобном для нас направлении. Они идут очень организованно. На флангах, примерно в двухстах — трехстах метрах от стада, вышагивают старые, умудренные опытом слоны с могучими бивнями. А в середине стада идут молодые слоны, самки и малыши. Они не торопятся и все время что-то жуют. Вот один из них вырывает с корнем большой пучок травы, стряхивает с него землю, ударив о передние ноги, и небрежным движением хобота бросает и рот. Другой слон поднимается на задние ноги и срывает с ветки целый букет сочных зеленых листьев. Затем он садится па хвост и, аппетитно пережевывая листья, раздумывает над тем, не повторить ли ему еще раз этот цирковой трюк.

Несколько слонов направляется к тому самому дереву, на котором сижу я. Один из них ломает хоботом ветку, а я чуть не задыхаюсь от волнения, так как мне кажется, что он более чем пристально смотрит в этот момент на меня. Если бы слон приподнялся на задние ноги, ему ничего не стоило бы вырвать камеру у меня из рук. Но ничего страшного не произошло, и он спокойно разжевывает ветку, которая скрипит, как будто попала на мельничные жернова.

Многие слонихи беременны, а многие идут рядом со своими слонятами. Мне приходится ущипнуть себя за руку, чтобы убедиться в том, что я не сплю. Слоны здесь живут так же привольно и спокойно, не ведая опасности, как жили их предки много веков тому назад. Да, это действительно слоновий рай.

Эта ветхозаветная идиллия производит такое ошеломляющее впечатление, что у меня начинает кружиться голова. Я совершенно забываю о съемках своего будущего фильма, и Ниангара весьма деликатно указывает мне на кинокамеру. Скоро уже отснято три полных кассеты. Как я уже говорил, слоны никак не реагируют на треск кинокамеры. А если бы я зарядил свой фотоаппарат, то щелканье затвора наверняка вызвало бы страшную панику среди животных.

Достигнув берега, мастодонты набирают хоботом сырого песку и бросают себе на спину, рассыпают за ушами, а потом входят в реку. Первые шаги они делают немного неуверенно, как человек, пытающийся определить ногой температуру воды. Но проходит несколько секунд, и они уже резвятся на самой середине реки, словно расшалившиеся школьники. Те, кому мало ванны, принимают душ, поливая друг друга струями воды.

Только один маленький слоненок немного трусит. В воду-то он вошел, но едва она поднимается ему до брюха, как от водобоязни бедняжка чуть не теряет равновесия. Тогда к нему подходят слонята постарше и объясняют, что купаться совсем не страшно.

— Пошли, Юмбо, вода теплая-претеплая! — кричат они.

И маленький Юмбо, совсем осмелев, заходит так глубоко, что ему приходится воспользоваться хоботом вместо дыхательной трубочки.

А когда взрослые слоны выходят на берег, он начинает капризничать, потому что ему хочется покупаться еще, и вообще он ведет себя как очень непослушный ребенок.