К последней полуночи (повесть о настоящем Деде Морозе) - [6]

Так славьтесь вы, Железные Двери.

Лишь познав вас, понимаешь нежное счастье времён, когда вы и в проектах не значились. Какой простой была жизнь. И каждый имел не только права, но и возможности.

«Имеею ли я право?…»

«Конечно, имеете!»

«В таком случае, могу ли я…»

«Нет, не можете».

Теперь всё не так. Теперь мы идём в гости, зная, что на входе нас ждёт броневик. Бесстрастный лист железа. И отверстие для ключа — злой глаз тьмы, похожий на ствол пулемёта.

Двери ведут с прохожими безмолвные разговоры.

«Пароль», — намекают они.

Обладатель заветного ключа молча предъявляет права, вставляя изрезанный бороздами штырь длиною с карандаш в бесстрастную дыру, и дверь холодным щелчком чеканит отзыв. Вслед за счастливчиком просачиваются бесправные ходоки, топтавшиеся возле двери последние полчаса.

«Со мной», — без слов поясняет ключевладелец.

Дверь не возражает. Но и не запоминает тех, кого пропустила по разовым визам. Разговор простой: либо обретай постоянное гражданство, либо каждый раз проводи тягучие минуты в ожидании того, кто имеет право приглашать.

Я люблю вас, Красавицы Из Металла. В те самые минуты, когда вижу вас, стоящих нараспашку и являющих миру изуродованные внутренности замка с вырванным языком.

А через день-другой я услышу требовательный звоночек и на пороге обнаружу старичка с суровым лицом, собирающего подъездную дань на продление медицинского полиса для Железной Девы. Мне не жаль эту очередную тридцатку. Не пройдёт и месяца, как красотка снизу снова окажется безнадёжно больной.

Эту денежку я плачу не на лечение. Я плачу за ожидание щемящего мига, когда мой подъезд из бомбоубежища с многоуровневыми степенями защиты снова превратится в кусочек пространства, наполненного тайнами и чародейством. Сказки не проходят сквозь запертые двери. Чудеса, постучавшись и не услышав ответа, уходят, чтобы больше не возвращаться. Они запоминают места, где их больше не ждут. И зеленоволосая красотка с Марса не коснётся кнопки звонка вашей квартиры.

А! Вы бы согласились заплатить тридцатник, чтобы ваш подъезд обернулся кусочком сказки?

Я знаю, вы бы заплатили и больше за то, чтобы кусочком волшебного мира стал чей-нибудь другой подъезд. Вы говорите, что в открытые подъезды любят заходить посторонние со зловредными намерениями, забывая, что злоумышленники давно прознали все явки и пароли, став для Металлических Прелестниц желанными любовниками. Или прикидываются неприметными ходоками, пропуская вас вперёд, чтобы ударить в спину, когда вонзающийся в скважину штырь заявляет право на проход. Вы не хотите думать об этом. Вы предпочитаете надёжную реальность эфемерным сказкам.

Закрывая за собой железные двери, вы больше не ждёте в гости Деда Мороза.

7

Отоварив чупа-чупсы, можно было отправляться на разнос запланированных подарков. Теперь надлежало выполнять снегурочкины планы, иначе моя победа грозила обернуться скоротечной или, того хуже, пирровой.

Мы под елочкой плясать

Можем целых три часа,

И нисколько не устанем

Вот такие чудеса!

Я люблю разносить подарки по квартирам. К близким родственникам и дальним знакомым. Всматриваться в восторженные глаза ребёнка, не верившего, но надеявшегося. Чувствовать этот волнующий миг вместе с ним, когда сказка вступает в реальную жизнь. В мою жизнь. В его жизнь.

Если, конечно, кто-то не предпочитал отсиживаться под столом, с испугом наблюдая, как сапоги Деда Мороза важно ступают по ковру. А где-то неподалёку, тот самый огромный и ужасный мешок, в который обещали посадить, если манная каша не будет съедена до последней ложки.

Наконец, подарок вручен (или положен возле стола), и взрослые уводят Деда Мороза на кухню, где начинается совсем другая жизнь. Приоткрывается дверца недовольно урчащего холодильника, откуда извлекается запотевшая бутылка «Смирновки» или «Гжелочки». Просяще булькнув, сосуд с тихим журчащим плачем покидает кристально-прозрачная жидкость. Умелые руки ловко наполняют стопки до краёв. Водка вздыбливается едва заметным бугорком и дрожит, обещая перелиться через край, но не решаясь претворить обещания в жизнь. Может, не сейчас, может, всего через секунду…

Поздно! Сверкающей ракетой стопка возносится к страждущим губам и опрокидывает обжигающую жидкость в глотку. Не медля, со второй космической скоростью туда же отправляются неожиданные друзья: ломтик варёной колбасы с кружочком круто засоленного огурца. И глаза начинают блестеть, словно у ребёнка, сумевшего дождаться своего Деда Мороза.

Стопку муки за каплю, капельку, капелюшечку праздника.

Но праздника хочется много, поэтому сосуд снова жалобно булькает, значительно теряя в весе. Дед Мороз, осторожно расправляя ватные усы, закусывает, а зоркие глаза следят за Снегуркой, чтобы та не поддавалась заразительности дурных примеров.

Включается магнитофон, и хор весёлых голосов трезвонит на всю комнату:

Новый Год к нам мчится,

Скоро всё случится,

Сбудется, что снится…

— Что опять нас обманут, ничего не дадут, — тут же вставляет каверзный голосок сквозь хрип динамиков.

— Злая песня, — говорю я Снегурочке.

— Зато прикольная, — спорит она.

Приходится кивать. Что прикольная, это точно. И до ужаса жизненная.