К истории революции в Бухаре и национального размежевания Средней Азии - [23]

Этой ясности понимания у эмирского правительства, кроме всего прочего, очевидно, весьма способствовали только что перечисленные представители дооктябрьской России вместе с другими контрреволюционерами.

Эмирское правительство поняло, что беспощадная борьба с новым правительством России и теснейшая дружба со всей контрреволюцией, вытесняемой в то время из центра на окраины, а также с соседним деспотическим Афганистаном - его единственное спасение.

Ташкент, где власть перешла, так же как и в Москве, в руки большевиков, занятый по горло собственными делами, очутившийся в неспокойном, скоро ставшем прямо враждебным, окружении, очевидно, не мог бро- /131/ сить в Бухару не только вооруженных сил, но даже столь необходимого для правильного понимания прогрессивными элементами Бухары создавшегося положения кадра партийных работников - пропагандистов и организаторов.

Эмир решил воспользоваться временной слабостью Ташкента и развил огромную энергию в борьбе с революцией по двум направлениям.

Во-первых, эмирское правительство решило не признавать Советского правительства и всячески мешать появлению большевистских Советов в русских поселениях Бухары.

Ему легко удалось договориться по этому вопросу с существовавшими органами власти в русских поселениях.

Сидевшие там кадеты, меньшевики, эсеры и просто монархисты были страшно рады эмирской поддержке в борьбе с большевистской опасностью; они ничего другого и не хотели. Отныне пути их политики, и ранее не слишком расходившиеся с политикой эмира, трогательно совпали с ней на все сто процентов.

Честным маклером в этом соглашении эмирского правительства с представителями русских поселений был все тот же небезызвестный нам Введенский.

Обеспечив себе поддержку со стороны буржуазных и всех непролетарских элементов русского населения в Бухаре, эмир начал бешеное гонение на младобухарцев.

Во-вторых, правительство эмира деятельно принялось за создание вооруженной силы, стало лихорадочно организовывать армию и занялось установлением связи со всеми контрреволюционными организациями Туркестана.

Эмир, как и все контрреволюционеры в то время, очевидно, недооценивал силы Советской власти, рассчитывал на скорый конец большевистского правления в России, и потому совершенно открыто готовился к враждебным действиям.

После временной заминки и непонимания истинного значения Октябрьского переворота, происходивших вследствие неосведомленности, члены младобухарской организации быстро сориентировались в событиях и поняли благотворную для развития нашей деятельно- /132/ сти и освобождения Востока сущность Октябрьской революции.

Действия Туркестанского Советского правительства и, в особенности, бешеная злоба к большевикам в стане наших общих врагов скоро открыли глаза младобухарцам: мы ясно увидели, кто наш друг и кто враг.

Этому прояснению сознания и повороту в сторону большевиков младобухарской организации немало содействовали русские революционеры: тт. Преображенский, Уткин и Полторацкий 59[61] - единственные рабочие коммунисты в Новой Бухаре.

С каждым днем положение в Бухаре становилось все более и более напряженным. Эмирская реакция распоясалась. Преследования усилились настолько, что многие видные работники были вынуждены покинуть Старую Бухару и перебраться на постоянное жительство в русские поселения Бухары и в Корки.

Эти новые условия потребовали от партии новых методов работы и строжайшей конспирации всех групп и ячеек в стране.

Сама собой напрашивалась мысль связаться с Советским правительством Туркестана, с большевистской партией, в которой мы начали видеть самого надежного союзника в борьбе против деспотизма эмира. /133/

ПЕРЕГОВОРЫ С КОЛЕСОВЫМ

По совету тов. Преображенского ЦК решил послать своих представителей в Ташкент для переговоров с Советским правительством Туркестана.

Эти переговоры должны были установить единый фронт революционеров Бухары и Советской России против эмирата.

ЦК предложил мне выехать с тов. Преображенским в Ташкент и договориться от имени младобухарцев с тов. Колесовым, председателем Совнаркома Туркестана, по всем интересующим нашу организацию вопросам вплоть до самого главного - совместного вооруженного выступления против эмира.

Для выработки конкретного плана действий, в случае согласия тов. Колесова на совместное выступление состоялось несколько частных совещаний видных членов ЦК, где и был выработан соответствующий план. /133/

Недели через две тот же состав членов ЦК утвердил выработанный план вооруженного выступления, основные моменты которого сводились к следующему:

1. Подготовка к восстанию не должна затягиваться, восстание должно начаться как можно скорее. ЦК организует два единовременных вооруженных выступления - в Старой Бухаре и Керках. Выступление в Старой Бухаре должно начаться внезапно ночью и закончиться в течение одного дня захватом правительственных учреждений, арестом эмира *[62] и министров.

2. Так как силы младобухарцев могли оказаться недостаточными для успешного завершения восстания, решено было договориться с тов. Колесовым о помощи с его стороны отрядами красногвардейцев, которые с этой целью должны были расположиться к моменту восстания по линии железной дороги и вмешаться в борьбу с эмиром на стороне младобухарцев, в случае недостатка собственных сил последних. Сюда же входило и снабжение младобухарцев оружием.