К истокам Нила - [68]

На родине молотоглава

Швейнфурт в начале своего путешествия подробно описал жизнь народов, обитавших в области Эль-Газаль (где встречается довольно странная на вид птица, которую арабы называют «абумаркуб», то есть «отец туфли»); но основы их социальной жизни были уже изменены, а то и разрушены всего за пять лет существования здесь жестокой системы зериб. Перед ученым вставали картины насилия и зверств, которые никак не соответствовали древним формам взаимосвязей между африканскими народами. Этот кризис, порожденный внешним, чужеземным вмешательством, вскоре захватил и те народы, которые Швейнфурт застал еще в их традиционных условиях обитания. Юнкер, путешествовавший здесь спустя восемь лет после Швейнфурта, обнаружил, что ситуация коренным образом изменилась. Продвижение торговцев рабами в районы, прежде считавшиеся мирными, спокойными, привело к возникновению там вражды между вождями и разрушило равновесие, веками существовавшее между народами и их правителями. Границы обитания народов теперь стали неопределенными, старые законы потеряли свою силу.

Однако следом за работорговцами и искателями приключений к Верхнему Нилу отправились также и египетские войска якобы с целью сдерживать их постыдные устремления. В результате хедив объявил собственностью Египта все аннексированные территории. Так для местных жителей началась эпоха новых насилий и унижений — они теперь «принадлежали» египетскому правительству и это породило новое самоуправство прежних владельцев зериб. В 1870 году торговля в области Верхнего Нила была объявлена монополией государства. Правительственную власть олицетворяли здесь военные поселения и армия вице-короля Египта, в которую были включены также и банды наемников из зериб. Вместо того чтобы заняться искоренением работорговли, армия сама провоцировала волнения и беспорядки. Паши, верхние слои общества и прежде всего сама армия по понятным причинам противились отмене рабства: большая часть египетской армии состояла из так называемых «освобожденных рабов», которые поступали в результате «перехвата» караванов работорговцев. Власти смотрели на все сквозь пальцы, а рабов транспортировали в Хартум даже на правительственных судах. Швейнфурт писал об этом так: «Нигде на свете не увидишь более ревностных работорговцев, чем военачальников небольших египетских военных отрядов. Когда они передвигались по стране от зерибы к зерибе, за ними следом тянулся грандиозный хвост «черного товара», и после каждой остановки он лишь увеличивался». А дальше ученый пишет, что имевшиеся у них предписания «способствуют тому, чтобы страна, которая и без того сильно пострадала от работорговли, теперь уже была окончательно обескровлена; чтобы она вообще пришла к полному разорению, если только осталось еще, что разорять».

По его оценке, около 190 тысяч местных жителей вокруг хартумских зериб на Эль-Газаль принуждены были кормить войско, состоявшее из 55 тысяч человек. Эмин-паша, ставший с марта 1878 года мудиром Экваториальной провинции, в 1881 году познакомил Швейнфурта с бумагой, которая характеризовала положение лишь в округе Амади; это был следующий список:

«1. Данагла[102], находящиеся на службе у губернатора — 40
2. Местные данагла, не находящиеся на службе (факиры, менялы, люди без определенных занятий и т. п.) — 96
3. Так называемые драгоманы, негры-наемники и т. п — 319
Итого: 455 человек
_______________
Сюда же включаются жены, наложницы, дети, оруженосцы, рабы — всего около 3000 человек нетрудового населения в местности, где проживает примерно 10 020 местных жителей — негров».

Однако все они (исходя хотя бы из собственных интересов) отнюдь не охраняли местных жителей, производивших сельскохозяйственные продукты, — нет, они постоянно грабили их и целыми толпами продавали в рабство. Правда, в 1877 году были предприняты первые шаги к пресечению торговли рабами — решение приняло правительство хедива по договоренности между Великобританией и Египтом; однако дело ограничилось лишь проверкой судов на Верхнем Ниле, так что даже через много лет после этого в окрестностях Эль-Газаль ничего не изменилось.

Особенно интенсивной оставалась транзитная торговля через Кордофан, который получал рабов из неисчерпаемого резервуара Дар-Фертита[103], одного из древнейших оплотов работорговли. Путь по Нилу был закрыт, но это лишь означало, что теперь рабам приходилось преодолевать весь путь до места назначения под палящим солнцем через саванны, испытывая нечеловеческие страдания. Конфискованные на нильских судах рабы поступали в распоряжение чиновников, но те никогда не отправляли их домой. «Взрослых брали в армию, а мальчиков и девочек по своему усмотрению раздавали чиновникам и гарнизонным солдатам. Правда, всякий раз это делалось под расписку, которую получатель давал для проформы, и владельцам невольников благодаря этому почти всегда удавалось разыскать свою «собственность» и забрать за определенную мзду», — писал Швейнфурт.

Лишь военный поход, предпринятый Джесси по поручению египетского правительства и длившийся целых полтора года, смог положить конец гнусным махинациям джелябов: поход был направлен против могущественного арабского работорговца Сулеймана Зубейра, который, подняв восстание в большей части провинции Бахр-эль-Газаль, создал угрозу власти хедивов. Среди. захваченных у него трофеев оказались пушки, гранаты и патроны — все свидетельствовало о том, что правительственные чиновники сами поддерживали мятежников, переправляя им оружие. Эмин-паша также пытался бороться с работорговлей в так называемой Экватории (Экваториальной провинции), где она приняла невиданные масштабы. Только спустя четыре года после начала его деятельности был, положен конец позорным действиям работорговцев и безответственности комендантов военных поселений. Он в равной степени достиг успеха в организации как органов власти, так и медицинского обслуживания. Он верил в возможность освоения Африки и ее «цивилизации в европейском понимании», однако, как он выражался, «без всякой сентиментальности, без желания осчастливить негров, лишь переведя для них Новый завет».