К истокам Нила - [53]

Мощной армии Буганды помогал значительный флот, который утверждал первенствующее ее положение и на воде. Так, в XIX веке «ганда господствовали на всем озере», — писал Петерс. Цифры говорят о двухстах-трехстах и более военных каноэ (в каждом могло находиться около ста человек, а самые большие вмещали до 200); командовал ими верховный адмирал, габунга.

Европейские исследователи писали после своего пребывания в Буганде об очень суровой юридической практике кабаки и его чиновников, которые довольно часто даже за незначительные проступки назначали смертную казнь. Спик так описывал это: «… связанных преступников вводят и сообщают о случившемся. Тут же произносится и приговор, который порой предполагает мучительнейшую, продолжительную смерть, притом вовсе без проведения следствия или предварительного расследования… Специальным должностным лицам приказывают уничтожить вакунгу, разгласивших какой-либо секрет, а их земельные владения, их жен, детей, собственность — конфисковать. Чиновник, уличенный в том, что он оказывал почести не в соответствии с заведенным церемониалом, приговаривается к смертной казни, причем всякий, кто находится поблизости от него в это время, встает и принимается бить в барабан, чтобы заглушить его крики о пощаде… а если кто-то случайно обнажит, присаживаясь на корточки, свою ногу, не то повяжет свой мбугу вопреки предписанию, его ждет та же страшная участь. Штраф — в виде коров, коз или кур — должен быть собран и передан властям. Тысячи голов» скота, целые толпы женщин и детей, захваченных в результате успешного похода против враждебного народа, — все это и отбирают у строптивых вакунгу, награбивших свою добычу».

Но в 1875 году Стэнли после встречи с Мтесой записал в своем дневнике: «Как я помню, Спик представлял юного принца тщеславным и бессердечным тираном, который устраивал массовые казни и развлекался с пышнотелыми женщинами. На меня же Мтеса произвел впечатление умного, незаурядного правителя; он абсолютно заслуживает всех тех сердечных чувств, какие Европа способна к нему испытывать».

Стэнли, конечно же, преувеличивал, отмечая, что Мтесу «больше любят, чем ненавидят, и больше почитают, чем боятся». Пусть стареющий кабака в самом деле претерпел то превращение, какое описал Стэнли, однако нельзя не поверить и словам Спика — их подтверждает вся доступная нам история Буганды. Стэнли, несомненно, относился так к монарху в связи с его «обращением» в христианскую веру, в которую он перешел несколько позже; Стэнли считал, что тем самым будет «осуществлена задача цивилизировать Экваториальную Африку, что немедля позволило бы наполнить светом тьму этого окутанного мраком региона!»

Климатические условия и наличие плодородной почвы способствовали развитию здесь земледелия, которым занимались исключительно женщины; оно достигло высокого уровня развития, став основополагающим элементом экономики. Уже Спик отметил большое количество выращиваемых видов бананов (более двухсот). Выращивали также батат, бобы, тыкву, сахарный тростник, маис (кукурузу), маниок, просо и кофе, однако ни одна из этих культур не имела такого значения, как бананы. Арабы из Занзибара завезли в эти места рис, виноград, лук, гранаты и мак. Любой ганда обязательно имел несколько фикусов (Ficus lutea), поскольку непреложный закон в Буганде предписывал всем быть полностью одетыми. Для изготовления одежды использовался луб фикуса, который аккуратно отделяли от ствола, сохраняя цилиндрическую форму, и обрабатывали особыми деревянными молотками. Рану на стволе тщательно замазывали навозом и обматывали банановыми листьями. (Правда, уже через десять лет после путешествия Спика и Гранта мбугу было вытеснено одеждой, которую стали ввозить купцы из Занзибара.) Но кроме умения выделывать материал из луба ганда обладали незаурядными навыками в плетении циновок, изготовлении гончарных изделий, в обработке дерева и кожи, в кузнечном деле, чем они отличались от соседних народов. И Спик, и другие путешественники из Европы после него с большой похвалой отзывались о существовавших по всей стране мостах и дорогах, о великолепно задуманных и сконструированных куполообразных жилищах, построенных внутри целой системы обширных чистых дворов.

Прежде чем «духовное благополучие» ганда стало предметом заботы миссионеров, этот народ почитал целый ряд балубале (богов), самый главный из которых — Макуза, бог богатства и плодородия, — был одновременно повелителем озера Виктория. Боги войны Кибука (Чивука) и Ненде (Ненда) обитали на деревьях, под которыми им делали жертвоприношения, причем колдуны неизменно забирали в свои руки большую власть. Умерших правителей-кабок почитали как полубогов. Похороны их сопровождались грандиозными затратами и жертвами, над их могилами воздвигали гигантские купольные хижины. На горе Касуби в Кампале, примерно в пяти километрах от центра города, в одной из таких хижин покоятся останки трех кабак — Мтесы I (умер в 1884 году), Мванги 11 (умер в 1903 году) и Чва II (умер в 1939 году).

Быстрое развитие во всех областях позволило Буганде в XIX веке преодолеть двухвековое первенство соседнего государства Буньоро. Спик оказался при дворе Мтесы как раз тогда, когда Буганда без конца враждовала с Буньоро, из-за чего дальнейшее продвижение исследователей в направлении Гондокоро представлялось невозможным. И все же через 139 дней, которые Спик провел при дворе Мтесы, обоим исследователям (Грант успел выздороветь за это время и прибыть в Буганду) была открыта «зеленая улица» на север, в государство Буньоро. Но прежде следовало выполнить главную цель экспедиции: изучить самый исток Нила из озера Виктория. Через три недели перед Спиком открылся желанный вид «камней» (как ганда называли Пороги), преодолевай которые река уходила из озера: «Цель экспедиции была наконец достигнута. Я видел, что древний отец-Нил, вне всякого сомнения, берет свое начало из озера Виктория-Ньянза, и что, как я и предсказывал, озеро это и есть грандиозный источник священной реки… «камни» я назвал порогами Рипон, в честь президента Королевского Географического общества, снаряжавшего в путь мою экспедицию».