К истокам Нила - [39]

И дальше он же выносит суждение: «Поскольку берега реки, помимо того, кишмя кишат скорпионами, пауками, многоножками и долгоносиками, можно сделать вывод, что берега Белого Нила относятся к местам, менее всего пригодным для жизни людей».

Огромное необозримое пространство болот — Сэдд — веками хранило тайну истоков Нила. Не одно путешествие завершалось здесь, в непроходимых зарослях папируса, а другие начинания терпели крах при столкновении с растительными заграждениями, созданными самой рекой. Пожалуй, первыми, кто безуспешно пытался найти истоки Нила, были уже упоминавшиеся два центуриона, побывавшие здесь по приказу императора Нерона.

Но и для всех остальных, кто почти через две тысячи лет после них пытался пройти вверх по течению реки, растительный массив Сэдда становился неодолимым препятствием. Кроме того, существовало еще одно обстоятельство, осложнявшее путешествия, — ветер. Тяжело груженным судам легче двигаться вверх по реке в зимние месяцы, когда им благоприятствуют постоянные северные ветры; правда, уровень воды в реке В это время минимален, и это сильно снижает маневренность барок в Сэдде. Повороты каналов в зарослях папируса также заставляют капитанов то и дело менять курс, идти очень острым галсом. Брён-Ролле, например, удавалось, несмотря на неимоверные усилия всей команды, продвинуться по Сэдду за день всего на пол-лье.

Но все же наибольшую опасность для судоходства представляют растительные плотины, которые могут полностью перекрыть русло реки и даже изменить его. Швейнфурт пишет о причине их возникновения: «Густая масса мелких водяных растений, плавающих на еще свободной поверхности (обычно это лемма, азолла, юсьена и т. п.), образует кашеобразную, киселеподобную субстанцию, которая существенно способствует соединению этих растений в настоящие настилы. Такая травянистая каша заполняет, подобно замазке, все проходы и щели между островками амбача или другой водяной растительности, а островков таких встречается тем больше, чем сильнее изгибы берегов, чем менее доступны для течения образующиеся заводи».

Травянистые массы, порой до нескольких километров шириной, бывают ветром или паводком оторваны от «родных мест» и образуют запруду еще в каком-либо месте; такие преграды из амбача, папируса, нильской капусты и водяного гиацинта (Eichhornia crassipes) останавливали даже пароходы — совсем как паковый лед в северных морях.

В 1864 году, например, такой барьер перегородил реку, и командам тридцати (!) судов потребовалось пять недель непрестанной работы, чтобы прорубить в нем канал. Когда Бейкер, возвращаясь от озера Альберт, наткнулся на подобную естественную плотину, ему также потребовалось целых два дня, чтобы преодолеть преграду. Бейкер отметил в дневнике опасное сильное «подземное» течение: «Река неожиданно исчезла: Белый Нил, казалось, перестал существовать. Плотина здесь была шириной в три четверти мили, совершенно твердая и заросшая уже высоким камышом и травой, так что она как бы являлась непосредственным продолжением обоих берегов реки… В прошлом году большая дахабийе (барка), груженная слоновой костью, была затянута под такую плотину течением — произошло это на пути из Гондокоро вниз по реке; ее затянуло туда, и никто ее больше не видел… Матросы говорили мне, что на той стороне естественной запруды находили мертвых гиппопотамов, попавших под нее».

В 1870 году военной экспедиции под руководством Бейкера, посланной египетским хедивом Исмаилом с целью пресечь работорговлю и подчинить земли в верховьях Нила, пришлось прокладывать себе путь через практически недоступную для навигации Жирафовую реку (Бахр-эз-Зераф), поскольку Горный Нил (Бахр-эль-Джебель) оказался полностью запружен растительными барьерами и непроходим. Но в феврале экспедиция все же застряла, а начавшийся сезон дождей обрек ее на почти годичное прозябание в этих зараженных лихорадкой болотах. Тот же Исмаил-паша в 1874 году повелел ликвидировать непроходимую запруду, на что потребовалось несколько месяцев, но уже в 1878–1880 годах, в результате невероятно сильных дождей в области экватора и из-за подъема уровня озера Виктория, Экваториальная провинция[85] оказалась опять отрезана от внешнего мира, так как судоходство было прервано в связи с образованием новых растительных плотин — сэддов. В августе 1878 года еще удалось прорвать заграждение из плавучих травяных островов (их называют «тауф»), хотя, как сообщал Р. У. Фелкин, судно в течение 40 дней вообще не могло никуда двинуться. Но вскоре водная трасса вновь оказалась полностью перекрыта, и это стало причиной трагедии, которая неизменно связана с Сэддом. Итальянец Ромоло Джесси, губернатор, поставленный египетскими властями, обследовал озеро Альберт после Бейкера и в 1876 году на обратном пути из внутренних областей континента застрял со своим отрядом и четырьями барками в Сэдде. В этом страшном плену в последующие три месяца из 500 человек команды и участников экспедиции от голода, тифа и желтой лихорадки умерло 400. Оставшиеся в живых питались травой и мясом погибших, пока австриец Эрнст Марно, плывший на пароходе «Бурдейн», 4 января 1881 года не спас их, превратившихся в ходячие скелеты, от верной гибели. Джесси был среди живых, однако в апреле 1881 года и он, полностью истощивший жизненные силы, обрел вечный покой, скончавшись в Суэце вследствие выпавших на его долю испытаний.