К истокам Нила - [30]

Велик риск отправляться через безжизненные пустыни в дальнее путешествие, однако главный стимул к тому имелся — стремление заполучить как можно больше золота и рабов, хотя во всеуслышанье провозглашалось намерение «содействовать ускорению развития цивилизации и торговли». Рюппель высказывал на этот счет такое суждение: «Его первейшая цель — отправить подальше часть военных, турок, среди которых началось брожение, и получить как можно больше черных рабов, из них он собирался создать регулярную армию. По ходу дела стихийно возникли и такие намерения: изгнать оставшихся мамлюков, утративших теперь свое влияние, найти предполагавшиеся в этой области Африки богатые золотые прииски и, наконец, возможно, обеспечить для себя прибежище на случай, если отношения с константинопольской Высокой Портой слишком обострятся».

Предлогом для завоевательного похода Мухаммеду Али послужило изгнание из Сеннара царской династии Велледа Атлана, чьи права на наследование престола юн якобы желал защитить.

Войска под командованием его сына Исмаила-паши продвинулись вверх по течению Нила, и с 1819 по 1838 год под натиском египетских войск одна за другой сдались области Донгола, Бербер, Кассала, Сеннар и Кордофан. В соответствии с фирманом[65] (указом) Высокой Порты в 1841 году управление этими административными единицами, получившими название «Египетский Судан», было передано вице-королю Египта. В новые мудирии[66] (провинции) были введены новые гарнизоны и назначены главнокомандующие. Однако города, из которого можно было бы осуществлять общее управление страной, не было, поэтому еще в 1822 году на полуострове, расположенном между рукавами Нила и имеющем форму хобота слона, был основан город Хартум (по-арабски это слово и означает «хобот слона»).

Военная администрация в завоеванных областях жестоко подавляла всякое сопротивление, несмотря на неприхотливость местного населения, оно с трудом несло на себе бремя новых налогов. Так в долине Нила насильно были введены новые водяные колеса (шадуфы)[67], тут же обложенные дополнительным налогом, причем помимо денег требовалось уплачивать налог зерном, маслом, овцами, табаком, хлопком, бурдюками и т. д.

«Даже и национальная промышленность, хоть и была незначительна, претерпела трудности, поскольку хлопкопрядильные мастерские были обложены налогом, почти равным половине их дохода.

Местные жители дошли до полного обнищания из-за произвольно установленных налогов… Турецкое правительство в Кордофане не только объявило торговлю страусовыми перьями прерогативой правительства, но и предписало отдельным племенам сдавать ежегодно совершенно невообразимое количество этих перьев», — писал Рюппель.

Завоевание Судана турецко-египетскими правителями начало новую главу в истории страны — главу, полную страданий. В поисках новых источников поступлений в казну, а также предполагаемых богатств, сокрытых якобы где-то близ истоков Нила (последние были важны и в политическом отношении), Мухаммед Али обратил свое внимание именно на верховья Нила.

Двое призванных им на службу австрийцев — горный инженер Йозеф фон Русеггер и ботаник Теодор Кочи — совершили путешествия по едва известным тогда землям этой новой сферы влияния Египта; тем не менее они смогли собрать ценный научный материал. Однако ни они, ни Рюппель, первым из европейцев побывавший в Кордофане, не получили точных сведений об истоках Белого Нила. Рюппель замечал в этой связи: «Мне, правда, говорили, что они находятся на расстоянии трех, четырех, даже пяти месяцев пути, но все это, конечно, лишь досужие вымыслы. Ни один негр из Кордофана, ни один араб, никто из геллаби (или джелябов[68] — торговцев) или гакрури (паломников) не был ни разу поблизости от истоков Баххера Аббьяда».

Восемь лет спустя англичанин Дж. А. Хоскинс писал во время своего путешествия: «Касательно Бахр-эль-Абьяда, или Белой реки, можно сказать, что будет исключительно трудно, если не невозможно, двигаться вверх по его течению; все попытки найти его истоки сейчас будут тщетны. На берегах реки правитель Кордофана ведет «газву», охоту за рабами; в этой местности едва ли найдется семья, которая не потеряла кого-то из близких: отцы — сыновей, мужья — жен, братья — сестер, а дети — своих родителей, и все они с радостью отомстили бы за эти утраты первому попавшемуся человеку со светлой кожей, если он неосторожно отважился бы ступить на их территорию. По-моему, истоки Нила можно найти лишь при поддержке вооруженной армии, но такой способ тоже сопряжен с большими трудностями.

Турецкие правители нередко захватывают во время своих походов в Абиссинию или же в арабские страны огромное количество золота: больше двух, а то и трех тысяч унций[69]. До завоевания страны отрядами египетского паши каждая крестьянская девушка носила на себе много золотых украшений. Говорят, что жители стран южнее Сейнара все еще обладают значительными запасами золота и торгуют им на базарах».

Чтобы получить окончательный ответ на все эти важные и еще не решенные вопросы об истоках Нила, Мухаммед Али снарядил новую экспедицию. Это была первая за почти две тысячи лет попытка продвинуться вверх по течению Белого Нила, о котором до французского инженера Липана де Бельфона (ему еще в 1827 году удалось достигнуть 13,5° с. ш.) в Европе не было известно практически ничего — кроме самого факта, что эта река существует. Первая нильская экспедиция под началом турецкого флотского офицера Селима-Бимбаши в январе 1840 года достигла 6°35′ с. ш. в странехелиаб (динка).