К черту! - [9]

Вот, все против их страстного воссоединения, даже если все молчали, включая Адэра, а болтало ее воображение. А он не уходит. Ждет приглашения? Черта с два! Говорил, что устал — иди похрапи. Но вытурить хозяина дома из комнаты без его согласия нереально, надо сделать так, чтобы ему самому расхотелось маячить здесь.

— Если ты думаешь, что я буду носить после кого-то… — зашипела Вилла в негодовании.

— Загляни в шкаф, — перебил Адэр, закрыл дверь и процокал по коридору в соседнюю комнату.

Чтобы ему рога подпилили! Поразительное самомнение, даже уродство перекрывает. Вилла распахнула шкаф, и ее недовольство растаяло: красное коктейльное платье, туфли в тон на высоком каблуке, двое джинсов, две футболки, мужская синяя рубашка, в которой привыкла спать, полосатые кеды и стопка разноцветных трусиков.

Вилла почувствовала, что в доме жарко. Оглянулась на дверь — вуайеризм не входил в число недостатков Адэра — закрыта. Пока переодевалась, щеки остыли. Черт! Он перенес в комнату ее одежду, значит…

Она пошла к нему. Стучать не пришлось — дверь распахнута.

— Да, я был у тебя дома, — сказал Адэр, не дожидаясь вопроса. — Если это все, иди к себе, я переоденусь и вздремну часик.

Вилла застыла на пороге. Раскинулся королем в массивном кожаном кресле, потягивает вино, и смотрит снисходительно, с ноткой скуки. Она не удивила его, неа.

— Ты ждал, что я приду.

Он обновил вино в бокале, сделал глоток, усмехнулся и внес поправку:

— Нет, я был уверен, что ты примчишься.

Чтобы не видеть эти наглые красные глаза, чтобы не сорваться и не наговорить лишнего, Вилла сделала вид, что заинтересовалась интерьером. Из мебели — кресло и громадная кровать, голые стены. Не из мебели — пустая рамка для фотографий на каминной полке. Серый, темно-серый, бледно-серый — вот и вся цветовая гамма. Простынь хотя бы не грязно-серая?

На фоне этого уныния Адэр смотрелся ярким рыжим пятном с двумя вкраплениями алого.

— Судя по твоему лицу, комната тебя не впечатлила.

Хотела бы она сказать, что думает о его комнате и о нем заодно, только не в приторных выражениях. Она бы сказала:

— Мало того, что ты сам — не произведение искусства, так и вкус напрочь отсутствует.

Она бы много чего сказала, но дрогнувшая решительность окрепла, а сбежавшая сила воли неуверенно запетляла обратно. Пух, была — не была!

— Адэр…

— Подними голову, котеночек.

Вилла посмотрела в глаза монстра.

— Выше.

Вилла посмотрела на ветвистые рога монстра.

— Выше.

Вилла откинула голову, взгляд уперся в потолок.

— Зеркала… — выдохнула потрясенно.

— Я рад, что не только дракон достоин твоего восхищения.

Радость сникла, не выдержав испытания логикой. На кой черт зеркала, если ее автоматически перенесет после страстных объятий этого обожателя серого? И она не сбежит трусливо, просто не будет думать о самом процессе. Это займет максимум пол часа, а потом пройдет, как и все в мире. Что значат пол часа боли в обмен на желание?

Вилла закрыла за спиной дверь.

— Иди в комнату, Вилла, если не хочешь спать под зеркалами уже этой ночью, — усмехнулся Адэр. Но взгляд его стал напряженным.

Вилла сделала шаг.

— Ты не хочешь спать в этой комнате сегодня, — сказал Адэр с натиском.

Но или он сам не был уверен в словах, или устал — Вилла мысленно отряхнулась от приказа, и сделала второй шаг. У Адэра дернулся кадык, бокал с вином исчез, хвост плетью рассек воздух, пушистая кисточка обернулась трезубцем. Чем больше он нервничал, тем уверенней становилась Вилла.

— Тебе нужно восстановиться, я тоже хочу отдохнуть. Иди в комнату, покувыркаемся позже.

Обманный маневр, резкость не в качестве нападения, а защиты. Глаза из красных превратились в бордовые, потемнели до черного, и совершенно неожиданно стали цвета кофе с молоком.

Кофе. С молоком. Вилла едва не облизнулась, как дракон. Быть может, подумала, и хвост сейчас отпадет? На секунду представила Адэра без рыжей шерсти, без бороды, рогов и копыт — неплохо, могло быть неплохо. Улыбнулась мелькнувшему образу и сделала шаг снова.

Ведьма не ошибается.

Она не боится.

Адэр сопротивляется,

Но смирится.

О, вот и раскрылся ее талант — стихоплетство. Никчемный талант, сомнительный — рифма скачет, но сам факт. Она получит Адэра — тоже факт.

— Нет, — Адэр покачал головой.

Он не умеет читать мысли, если только они не отпечатались на ее лице, не так ли? Вилла взяла небольшой тайм-аут, примирительно улыбнулась.

— Хорошо, — согласилась. — Ты прав, мне нужно отдохнуть, тебе выспаться.

Хвост Адэра мягко опустился на ковролин, кисточка опушилась, глаза снова сверкнули красным, лицо расслабилось. Он потянулся, зевая, потирая друг о друга копыта.

Не слышал о боях без правил, козленочек?

Вилла отступила к двери, ласково улыбнулась и сказала с медовой нежностью:

— Ты принес мои самые любимые вещи. Не знаю, как ты угадал, но… спасибо.

И зажмурилась, как ребенок, который упросил родителей посадить его на американские горки. Ух! Но прошла секунда, вторая, а ничего не происходило. Карусель, на которой она собиралась кататься, даже не скрипнула.

Вилла открыла глаза. Адэр с любопытством наблюдал за ней из кресла.

— Великолепный маневр, — похвалил сухо.