К алтарю с другим женихом - [29]

– Неужели твое мнение ничего не значит? Для меня невыносима мысль о том, что ты вернешься в заточение.

– Это мой долг. Но тут есть и моя вина: я позволила отцу запереть меня во дворце.

– О чем ты?

– Мама погибла, когда мне исполнилось одиннадцать. Психически больной мужчина врезался на машине в лимузин, в котором она ехала. Мама скончалась на месте.

– Ужасно.

– Когда я немного подросла, то поняла, что отец убит горем. Я решила посвятить ему свою жизнь и никогда не причинять боль. Кроме меня у него никого нет.

– Он не смирился с ее смертью.

– Мама была несчастлива и одинока. Мы с ней не были близки. Отношения отца и матери нельзя назвать романтической любовью, однако врожденное чувство долга заставляло отца заботиться о ней. Он не простил себе ее гибель.

– Зато теперь он всеми силами защищает тебя?

– Не только меня, а весь народ Изерота от всех напастей, поэтому время на острове остановилось, а я стала символом застывшего времени.

– Удивляюсь твоей стойкости. На твоем месте я бы сбежал и не вернулся.

– Все не так ужасно. Я ценю выпавшие на мою долю привилегии.

– Вот как! – Слова Джио повисли в воздухе. После того как комковатая мучнисто-яичная масса волшебным образом превратилась в шелковистое тесто, его на время отложили в сторону, а участников курса пригласили выпить по бокалу вина и протестировать образцы оливкового масла.

В галерее рынка между рядами овощей и фруктов Лусиана заметила двух мужчин с рациями в черной одежде. Она уже видела похожих возле магазина, где они с Джио покупали джинсы. Или у нее паранойя, или за ней следят? Она бы не удивилась, если бы агенты отца напали на ее след.

– Джио, оглянись незаметно. Видишь двух мужчин, которые смотрят на нас? – указала глазами Лусиана, однако мужчины исчезли.

Шеф Катя пригласила их вернуться к столам и объяснила, как раскатывать тесто и заправлять в машинку для пасты. Казалось бы, простая операция, но получилось не сразу. Наконец удалось получить ровные пласты теста. Лусиана и Джио с гордостью показывали их друг другу.

Катя показала, как нарезать полоски, перед тем как бросать в кипяток. В кастрюлях уже кипела вода для желающих сразу же попробовать результаты своего творчества, но Лусиана с Джио упаковали спагетти в пленку, чтобы забрать с собой.

– Пойдем домой и попробуем еще раз, – усмехнулся Джио, заставив Лусиану подумать о чем-то другом.

В машине Джио обнял Лусиану за плечи. Она обожала его запах – всегда чистый и свежий. Ее голова уютно покоилась на его широкой и надежной груди. Они были рядом и вместе. Наверное, внутренняя и душевная гармония и есть любовь. Можно ли сохранить это, если она останется? Или он отправится с ней на остров, чтобы просить ее руки? Они могли бы жить во дворце, деля мечты и чувства.

В глубине души она понимала эфемерность надежд. То, что произошло с ними прошлой ночью, останется еще одним дорогим воспоминанием. Потерявшая невинность принцесса всего лишь отведала запрещенный плод и должна унести эту тайну в могилу. На этом должно все закончиться – слишком опасно. Она знала это, и Джио это чувствовал.

Почему же после великолепного ужина, который они вместе приготовили, Лусиана сидела на коленях Джио во дворике? Почему они самозабвенно целовались со страстью, незнакомой ей раньше? А потом у нее не возникло возражений, когда Джио поднял ее на руки, отнес в постель, накрыл своим мощным телом и унес в мир непередаваемых ощущений.

Глава 8

Бодрой походкой после работы Джио спешил на встречу с Лусианой, назначенную возле базилики Санта-Мария-Новелла – старинной готической церкви недалеко от вокзала. Трудно поверить, сколько событий произошло с того судьбоносного дня, когда, прибыв на поезде, она попала в руки мошенников, а он спас ее. Словно прошла целая жизнь! Удивительно, какое важное место заняла Лусиана в его судьбе за такое короткое время. Собственно, по этой причине он так торопился. Джио не сказал, куда он собирался отвести Лусиану, – хотел сделать сюрприз. Уже стало традицией встречаться на закате, за пару часов до закрытия галерей и музеев. Сегодня он наметил не совсем туристический объект, но был уверен, что ей понравится.

«Не могу дождаться встречи» – эта мысль поразила Джио. По отношению к женщине с ним такое происходило впервые. Эмоции захлестывали его и увлекали в водоворот встреч с Лусианой или ожидания встречи с ней. Джио сам себя не узнавал. Его самой сильной чертой была логика и расчет. Чувства не знали логики и не признавали математических формул. Джио чувствовал себя неконтролируемой операционной системой, ведущей в неизвестность.

Вероятно, поэтому сердце дрогнуло, когда он увидел Лусиану во дворе церкви. На ней были удобные джинсы, и она походила на обычную горожанку.

Кажется, Лусиана с кем-то беседовала? Да, рядом стояла женщина с собранными в пучок волосами. Вокруг бегали детишки. Кто первый начал разговор, Лусиана или незнакомая женщина? Ребенок дернул Лусиану за ногу, и она наклонилась поговорить с маленькой девочкой. Лицо было сосредоточено, но было заметно, что это доставляет ей удовольствие. Мальчик подошел и взял Лусиану за руку. Она умело распределяла внимание между двумя детьми. Обе женщины смеялись, когда подошел Джио.