Изяслав - [142]

— Ну что, боярин! Разве у тебя мало рати для отражения половцев? Ведь они у тебя под носом мелькают, а между тем киевляне не дают мне покоя.

Вышата с досадой махнул рукой.

— Эх, милостивый князь, не всем слухам можно верить! Половцы здесь не ради войны, им нужна добыча… Они переплывают реку по десять — двадцать человек, не с ними же нам вести войну? Покажутся, покричат и разбегутся. Не гоняться же за ними.

— Добро молвишь, боярин… Но ты сам видишь это, — прибавил он, подумав, — а народ кричит, что его никто не защищает.

Вышата призадумался.

— У тебя, милостивый князь, есть приятели под боком хуже всяких половцев…

— Они такие же мне приятели, как и тебе! — отвечал Изяслав с гневом. — Довольно уж я насмотрелся на эти забавы и охоты, пора всё кончать… Но раз ты упомянул ляхов, — прибавил он, — то говори, что слышно, ты близок к ним.

— Не много хорошего могу сказать тебе, милостивый князь. Сидят они, как у Бога за печкою, пьют, едят и беседуют с твоими посадниками, воеводами и народом…

Изяслав нахмурился и опустил глаза. А Вышата, точно не замечая этого, продолжал:

— Ляхи скоро поедут на Соколиный Рог охотиться на лебедей с соколами. Там, верно, будут все ляшские старшины, дружина и сам король.

Вошёл Чудин и поклонился князю в пояс.

— Слышишь, — обратился князь к нему, — Вышата говорит, что там, — и он показал рукою в направлении Красного двора, — мои посадники и воеводы пьют и братаются с ляхами.

Чудин опять поклонился.

— Да ведь и я не скрывал этого от тебя, милостивый князь, говорил ведь, не доброе думают на Красном дворе… Прости меня, милостивый князь! — Чудин опять поклонился в пояс. — Но так как тысяцкий здесь, я скажу тебе всю правду, а он пусть подтвердит. У ляшского короля двор больше, чем у тебя; ты приглашаешь к себе на пиры, а там каждый день пир, и кто бы ни пришёл к нему, всяк желанный гость.

Изяслав крутил усы и бороду, сопел; его лицо налилось кровью, глаза заблестели, как у разъярённого тигра.

— Да что тут скрывать перед тобой, милостивый князь! — отозвался Вышата. — Чудин навряд ли видел несколько раз то, что я вижу каждый день.

Изяслав призадумался и опустил глаза.

— Люблю моих друзей, — сказал он, — но и врагов не боялся никогда… Отныне более не буду пить с ними ни мёда, ни вина.

Вдруг он поднял голову.

— Ты говоришь, они думают ехать на Соколиный Рог с соколами, ну, пусть едут… пусть едут… Может, это будет последняя ляшская охота на Русской земле, — угрожающе прибавил он.

Видимо, гнев князя не имел границ: он сидел со сгорбленной спиной и долго думал. Затем вскочил и стал ходить по избе, его лицо пылало.

— Он прокладывал мне дорогу к отцовскому престолу, а теперь торит для себя. Но этому никогда не бывать!

Изяслав смотрел прямо в глаза стоявшему напротив него Вышате.

— Боярин! Ты друг мне?

Вышата поклонился.

— Милостивый князь! — отвечал он. — Мой отец, дед и прадеды были друзьями князей и служили верою и правдой матушке-Руси.

— Хорошо, спасибо! — отвечал князь, несколько успокоившись. — Возвращайся домой… смотри в оба. Ты живёшь ближе всех от гнезда ос, которых много развелось в нашем доме. Я пришлю к тебе посоветоваться.

Вышата понял намёк.

— Моё желание, милостивый князь, чтобы ты был спокоен на Руси и приобрёл любовь твоего народа, — отвечал он. — Клянусь служить тебе верою и правдою, потому вижу, что дело повернулось не к добру.

Вскоре Вышата уехал, и князь остался наедине с Чудиным.

— Этот человек, милостивый князь, сослужит тебе верную службу.

— Да, если Болеслав не подкупит его.

— Не продастся: ведь у него отняли Люду.

— Да, ты прав, — усмехнулся князь. — Где черт не справится, туда бабу пошлёт. Но разве он её ещё не забыл? Ведь он засылал к ней сватов, да она отослала их ни с чем.

— Отослала и не отослала… Старик просил их пообождать, потому девка больно молода. Вышата ждал и дождался, пока король похитил девку из-под носа. Теперь он и рад бы отнять её, да нет силы… Уже и к колдуну ездил.

— Как, к Добрыне? — прервал князь.

— К Добрыне… Тот обещает возвратить девку.

Воцарилось минутное молчание.

— Лжёт он, — отозвался Изяслав, — впрочем, пусть попробует. Вышата мне нужен… не мешало бы его привязать к себе. Конечно, ни словом, ни шубою, ни мёдом я не привяжу его, но можно найти другой подход.

Князь снова замолчал, будто искал средство, чем бы привязать к себе Вышату.

— Где Добромира? — вдруг спросил он. — Ведь мамка Люды ближе всех стоит к ней.

— Добромира на Красном дворе.

— Тем лучше! Надо её умаслить, пусть поговорит с Людою насчёт Вышаты… Это лучший путь к достижению цели, а мы попробуем что-нибудь ещё.

Изяслав велел позвать гридня.

— Отыщи Славошу и прикажи ему прийти на великокняжеский двор, — обратился он к отроку.

Юноша ушёл, за ним следом ушёл и Чудин. Князь остался в гриднице один. Он сел в конце стола на скамью, налил в чашу из кувшина, стоявшего на столе, вина, выпил и доливал почти каждую минуту. Время от времени он быстро вставал, ходил по избе, ворчал, кому-то грозил, крутил усы и бороду, подходил к столу, снова дрожащею рукою наливал мёд в чашу и выпивал. После долгого ожидания дверь княжеской гридницы скрипнула, и посланный отрок показался на пороге.