Извилистые тропы - [45]

Далее Фрэнсис наставляет своего ученика, как следует вести себя при дворе: не вмешиваться в дела, которыми надлежит заниматься чиновникам, гофмаршалам и гофмейстерам, однако зорко следить за тем, чтобы король не стал жертвой злоупотреблений. «Но ни в шутку, ни всерьез не склоняйте Ваш слух к речам льстецов и подхалимов, которыми кишат все королевские дворы. Они подобны мухам, которые не только жужжат возле уха, но и заражают и губят все вокруг».

Заключает он письмо Джорджу Вильерсу предостережением:

«Вы служите милосердному и доброму государю, однако не должны пренебрегать благородным и наделенным множеством талантов принцем; любите его, как восходящее солнце, но не в такой мере, чтобы вызвать ревность у его отца, который так возвысил Вас; и точно так же не вызывайте зависти у сына, выказывая слишком большую уверенность в привязанности к Вам его отца; держитесь с обоими на подобающем расстоянии, которое позволит Вам служить и одному, и другому… И тогда Вы сможете долго приносить благо Вашему королю и Вашей стране; Вы не пронесетесь мимо, как метеор, не вспыхнете на миг, как падающая звезда, вы будете сиять, как Stella fixa, счастливый в этой жизни и еще более счастливый в иной».

Казалось бы, это наставительное письмо вполне могло занять все часы досуга генерального прокурора, проводившего лето 1616 года в Горэмбери; но нет, его ум не знал отдыха, и он, надо думать, не под давался «губительной привычке спать после обеда или в четыре часа дня». Почему бы не пересмотреть всю систему права Англии, что не только принесет пользу стране, но и — если король согласится с предлагаемыми поправками — в очередной раз разозлит лорда верховного судью Коука, который был с июня временно отстранен от должности за то, что придерживался некоторых сомнительных доктрин в юриспруденции, которые не одобряли ни его величество, ни тайный совет. Такова была официальная версия его отстранения. К тому же лорд верховный судья вмешался в дело Сомерсета, предъявив графу необоснованные обвинения в изменнических действиях.

Перо Фрэнсиса — или его секретарей — трудилось без устали: то он писал наставления Джорджу Вильерсу, то поправки к законам, то эссе, то редактировал большой трактат, над которым сейчас работал — «Novum Organum», — то, возможно, просматривал какой-то из своих латинских опусов, к примеру «Описание умственного мира» или «Теория неба». Возможно, послеполуденное рассеяние вызывалось движением планет, а не задержавшимся в желудке легким обедом, который требовал моциона, и Фрэнсис отправлялся на прогулку в парк или сад; его молодые помощники уставали гораздо скорее, чем он, а его ничто так не освежало, как прогулки по любимому саду. «Сад должен радовать нас круглый год… В июле расцветают левкои самых разнообразных расцветок, мускусные розы, липа, из фруктов поспевают ранние груши и сливы… В августе сливы всех сортов, персики, горох, барбарис, лесные орехи, мускусные дыни, распускаются разноцветные акониты…» Теперь он уже не так увлекался декоративными водоемами, как несколько лет назад. «Фонтаны прекрасны, и они освежают, а от водоемов один вред, сад становится нездоровым, всюду разводятся мухи и лягушки…» Мы мысленно видим, как он разгоняет своей высокой шляпой жужжащих насекомых или отмахивается от них носовым платком. «Главное, нужно устроить так, чтобы вода не застаивалась, а всегда текла… стоячая вода зеленеет, краснеет, буреет, зарастает тиной, гниет. Кроме того, фонтаны нужно каждый день чистить вручную; хорошо, чтобы перед чашей фонтана были ступеньки, а земля вокруг красиво вымощена. Что до другой разновидности фонтанов, которые можно назвать бассейнами, то они могут быть очень причудливы и красивы, но мы сейчас на них отвлекаться не будем».

Плесканье молодых джентльменов в водоемах Горэмбери явно не поощрялось. Подобное времяпрепровождение граничило с распущенностью…

В общем и целом каникулы оказались долгими и приятными, да и год прошел неплохо. Процесс над графом Сомерсетом, в ходе которого могли возникнуть нежелательные осложнения для его величества, был проведен вполне честно и достойно; Сомерсет был удален со сцены, но жизнь ему сохранили, равно как и его супруге. С новым фаворитом виконтом Вильерсом Фрэнсис связывал большие надежды, и если королевский любимец будет прислушиваться к советам, которые ему дают, это не принесет монарху вреда, скорее наоборот, и он может оказаться бесценным помощником. Детская враждебность принца Чарлза скоро пройдет, недавно он облил фаворита водой в Гринвиче, но это всего лишь мальчишеская проказа, хотя король влепил сыну за это пощечину. В ноябре принца официально провозгласят принцем Уэльским, и это торжественное событие поможет ему повзрослеть.

Во время новой сессии предстояло заниматься множеством мелких незначительных дел, но было и одно важное — разобраться в деле лорда верховного судьи и решить его будущее. Лорд Коук опубликовал отчеты по нескольким сотням дел, разрешенных в судах, и в этих решениях он усмотрел проявления правовых подходов, несовместимых с правами короны, церкви и самих судов. Ему приказали исправить или удалить из текста все утверждения, которые могли быть оценены как ложные или вызывающие сомнения, и временно отстранили от должности. Второго октября лорд-канцлер Элсмир и генеральный прокурор по повелению короля запросили его о том, были ли исправлены эти ошибки. Коука трижды официально вызывали в тайный совет для дачи показаний по его отчету, и после этого пункты, по которым остались разногласия, были доложены его величеству.