Изумруды пророка - [91]

— Нет, только не завтра. Я не хочу так быстро отсюда уезжать, потому что хотел бы взглянуть своими глазами на ближайшие события. Невозможно предсказать, что сделает генерал, только что ставший великим князем: ему, вероятно, не так легко будет выпустить из рук настолько драгоценные украшения…

— …хотя они и не принадлежат к сокровищнице великих князей: это личная собственность Федоры. Я тоже успел, когда мы были у нее в спальне, перемолвиться кое о чем с ее фрейлиной. Что касается старика, то ему придется считаться с бывшим адъютантом: его поведение не менее непредсказуемо, но, я думаю, меры он в любом случае примет самые крутые. Федора отправится в Лугано со всеми своими побрякушками, уж в этом ты можешь не сомневаться.

— Сомнения еще никому и никогда не мешали! — пробормотал Морозини. — А двадцати четырех часов, если мы опередим Таффельберга на сутки, нам вполне хватит на то, чтобы предупредить Манфреди…

Все прошло как нельзя лучше. Князь Морозини изъявил желание из уважения к памяти пригласившей его особы присутствовать на погребении и высказал намерение перебраться на ближайший постоялый двор, а новому великому князю, в ответ на столь любезное предложение, ничего другого не оставалось, как пригласить его остаться в замке до похорон. Это позволило ему незаметно наблюдать за приготовлениями.

Набальзамированное тело Федоры, обряженное в точности так, как она была одета в ночь своей смерти, положили в Рыцарском зале, и в течение трех дней местные жители, да и более далекие друзья приходили поклониться этой Спящей красавице, которую уже не мог разбудить ничей поцелуй. Суровые приказания Фрица фон Таффельберга удерживали на почтительном расстоянии журналистов, они и близко не могли подойти к замку, который охранялся, как во времена осады. Газетчикам, рассыпавшимся по окрестным постоялым дворам, оставалось лишь тешить себя надеждами на прибытие какой-нибудь важной особы, пристроившись к которой они смогли бы просочиться в замок. Один из них даже попытался взять крепость штурмом, но, пока он карабкался на стену, его учуяли сторожевые псы, которые неусыпно несли службу вместе с людьми, и в результате его с позором, хотя и без ущерба проводили до будки привратника. Даже те, кто являлся в замок, чтобы воздать хозяйке последние почести, должны были тем или иным способом засвидетельствовать свою благонадежность.

Посетители, медленно огибая символическое ограждение из бархатных шнуров, проходили мимо катафалка, у которого застыли в почетном карауле солдаты старой гвардии. Пламя свечей, горевших в высоких бронзовых подсвечниках у изголовья, заставляло сверкать и переливаться сказочный убор, при виде которого кое-кто начинал потихоньку перешептываться. Все эти люди явно задавались вопросом, неужели такие сокровища и впрямь будут заперты в склепе, но никто не осмеливался об этом спросить. Фриц фон Таффельберг, стоя в трех шагах от гроба в своем гусарском мундире и опершись обеими руками в белых перчатках на рукоять своей сабли, зорко и сурово наблюдал за происходящим.

— Как ты думаешь, он вообще когда-нибудь ложится спать? — шепотом поинтересовался Адальбер.

— Я даже не уверен, что он в этом нуждается. Похоже, он скроен не из той материи, что простые смертные, но…

Морозини не договорил. Его внимание привлек низкорослый лысый человечек в роскошной темно-серой шубе, как раз эту в минуту оказавшийся в желтом пятне света, разлившегося от свечей. В толпе крестьян он был не единственным зажиточным на вид человеком, да и в его собственной внешности не было ничего примечательного, за исключением носа картошкой да двойного подбородка, свидетельствующего о его пристрастии к еде. Альдо незаметно кивнул на новоприбывшего другу, удивленному его молчанием и ждущему окончания фразы:

— Вон тот тип! Тебе не кажется, будто мы с ним где-то уже встречались?

— Да, я припоминаю… Вот только — где?

— Он вместе с нами сошел с поезда в Брегенце, и в том поезде, на котором мы приехали сюда, я тоже его видел…

— Ну и что? Он, наверное, не один такой. Местный житель, приехавший провести с семьей рождественские праздники, а может быть, человек просто вернулся домой из поездки. В том и другом случае мне кажется как нельзя более естественным то, что он пришел поклониться праху своей бывшей правительницы.

— Наверное, ты прав, — вздохнул Морозини. — Мне уже повсюду начинают мерещиться враги…

И все же он не мог оторвать глаз от этого человека и все более пристально к нему присматривался. Он видел, как тот довольно долго простоял у тела, сложив руки с таким видом, будто молился, потом, быстро перекрестившись, словно нехотя двинулся дальше, и то лишь после того, как ему дали понять, что следует уступить место другим. Морозини уже собирался последовать за ним, но, внезапно заметив, что мадемуазель фон Винклеред знаками подзывает его из дальнего угла комнаты, приблизился к ней.

— Вы ведь собираетесь ехать в Лугано, да? — спросила она.

— Да, собираемся. Лучший способ избежать трагедии — вовремя предупредить. Мы думали уехать сразу после окончания обряда погребения.

— Найдите какой-нибудь предлог, чтобы уехать сегодня же. Через два часа отходит поезд на Брегенц… Прежде всего, похороны состоятся на двадцать четыре часа раньше, то есть завтра, а потом, на следующую ночь, Фриц увезет тело. Если учесть, что вас может подвести неудобное расписание и вы задержитесь на пересадке или, например, не сразу найдете графа Манфреди, выигрыш во времени мог бы оказаться недостаточным…