Изумрудная долина - [70]

Принц Трисано убеждал воинов:

— Наша честь не может более терпеть сложившееся унизительное положение. Известно, всякий Энол по воинской доблести и умению превосходит десять–пятнадцать людей. Достаточно только проявить мужество, и победа в наших руках.

Предлагаю: двадцать лучников расстреливают тех, кто осмелится поднять голову, десять под их прикрытием с помощью лестниц поднимутся на стену, остальные останутся в резерве на случай, если войо попытаются ударить нам в спину.

Принц Клодоальд мрачно смотрел на боевой подъем своих воинов:

— Среди людей есть хорошо вооружённые, чьи доспехи наши стрелы могут не пробить!

На что Трисанто ехидно заметил:

— Как бы сильно не был защищен человек, всегда найдутся открытые места, — это глаза, руки, другие сочленения. Опытный лучник Энол всегда поразит человека, особенно с близкого расстояния.

— Да, поразит, — согласился Клодоальд, — если это обычные люди!

Несмотря на всеобщий воинский подъем, у принца ещё оставались союзники, один из воинов, лично ему преданный, сделал отчаянную попытку склонить собрание старших воинов на свою сторону:

— Листе Одоальд нам сообщил, что человек согласен отпустить Нур–нису Миериэль в обмен на любых воинов. Наша честь в этом случае меньше пострадает… Пусть неудачники возвращаются обратно, они сами виноваты, что попались. Тем более, Нур–ниса совершила обмен без нашего разрешения и разрешения Нур–ниса Клодоальда. Мы вернем крайншен, а в сухой сезон вернемся и отомстим…

Листе Таболио не дал договорить, его брат вернулся из плена, и он вовсе не хотел обратного обмена, раздражённо и нетерпеливо высказался:

— Возможно, в таком случае придётся мстить не за поругание чести, а лишение жизни!

— Уважаемый листе забывает, что Нур–нисе в плену ничто не угрожает, в отличие от наших братьев. И для неё можно выторговать особые права.

— Листе, — призвал к порядку принц Трисанто, — где ваша честь? Никто из Энолов не может стать предметом торга. В сложившихся обстоятельствах я не вижу другого выхода, как силой освободить Нир–ниса Миериэль и крайншен.

Принц Клодоальд в отчаянии склонил голову, никто из воинов даже не вспомнил, что его сестру могут просто убить во время штурма крепости, несмотря на все обстоятельства, но ничего сделать не мог. По сути, он остался один.

* * *

Через полтора часа после начала обстрела Энолы принесли к стенам лестницы, вероятно, всё это время готовили в лесу. Длина и прочность вполне позволяли взобраться на стену, и с доставкой вся группа в тридцать человек, прикрываясь большими щитами, подошла ближе к крепости, примерно на семьдесят шагов. Намерения врагов были очевидны, и Ярослав приказал поставить арбалетчиков на стены цитадели, откуда в случае попытки штурма они будут в упор расстреливать тех врагов, что осмелятся подняться на внешнюю стену.

Однако он не собирался ждать нападения, лошади стояли осёдланными и покрыты толстыми попонами, а всадники вооружены и горели желанием вступить в бой. Ярослав отдавал последние распоряжения перед вылазкой:

— …Твои люди, Петрович, не должны, неся мантелеты, делать разрывы в строю. Пусть без спешки выйдут и спокойно установят щиты вдоль парапета пандуса, они прикроют наших всадников от стрел, когда те будут спускаться, и будут обращены к врагу правым боком.

Люди капитана в это время построились вдоль стены, вне зоны обстрела, готовясь к выступлению. Каждый из них нес кроме обычного оружия большой щит мантелет, способный прикрыть человека с головой. Штук пятьдесят подобных щитов изготовили совсем недавно, именно для подобной ситуации, когда потребуется надёжно прикрыть начало вылазки от сильного обстрела. Это были, в основном, аборигены под командой нескольких землян. Далее, укрываясь в тени стен, стояли осёдланные лошади и их воины. Ярослав взял для вылазки только столько всадников, на сколько хватило попон. Это были плотные, тяжелые стеганые ватники, способные удержать стрелы даже на близком расстоянии, их ячейки были туго набиты паклей, отчего попоны становились малоподвижны и стояли колом. Впрочем, это обстоятельство не мешало лошадям быстро бежать! Чтобы животные не пугались, глаза были прикрыты стальными шорами, которые предотвращали и попадание стрел.

Видя готовность людей, Ярослав удовлетворенно кивнул и поднялся на стену осмотреть диспозицию в последний раз. Его немедленно обстреляли, как только он сделал попытку выглянуть из‑за парапета. Стрела ударила в гребень шлема, со звоном ушла в сторону.

— Лихо палят! — заметил он, обращаясь к стоящим рядом Шестопёру и Тимофеичу.

Те благоразумно не высовывали голову из‑за зубцов.

— Прикройся щитом! — посоветовал Станислав.

Тот так и поступил, стрелы с грохотом ударяли в стальной щит, отскакивая в разные стороны. Наконец, Ярославу надоел риск получить стрелу в глаз, он бросил это занятие.

— Ну, что видел? — с нетерпением спросил друг.

Ярослав пожал плечами:

— От леса идет парочка, похоже, один из них принц Клодоальд. Самый главный!

— Значит, минут через десять–пятнадцать полезут, — предположил Тимофееич, — по мне, так пора!

Но Ярослав не ответил, озабоченный чем‑то другим:

— Ты Шестопёр, ещё раз проинструктируй своих людей и прикомандированных, чтобы бежали со всех ног и строго во след колонне всадников, и ни один не смел уклониться сторону. Энолов мало, потому фронт построения узок, все стрелы примет на себя передовая пара всадников, то есть, ты да я. Затем попоны обшиты стальной чешуей, и шлемы у нас самые прочные, а вот пехоте достанется меньше, но и бежать они должны строго по приказу, как велено, иначе Энолы враз положат…