Изумрудная долина - [109]

Пленных брали только на стороне людей. Войо устроили жуткую резню, убивая любого попадавшего под их руку врага, будь то раненый или сдающийся. Поэтому те, кто был в силах, стараясь избежать смерти, бежали к людям сдаваться. Это обстоятельство быстро вразумило тех, кто ещё на что‑то надеялся, сбежать или избежать плена. Нелюдь их просто вырежет. Дела пошли быстрее, уже не приходилось отлавливать неразумных, они сами стремились сдаться! Под конец и те группы воинов, что застряли на мелководье, вышли и сложили оружие.

Ярослав, видя неразбериху, царящую на берегу, решил, что с этим пора заканчивать. Покинув корабль, он первым делом приказал собрать командиров, в том числе и Навси–ла–рада, а также найти ему Ибирина и Зенона.

Сам он шёл на место самой ожесточенной схватки, по пути отдавая распоряжения. В первую очередь, следовало позаботиться о раненых.

— Павел Петрович, — просил он, — организуйте прямо у воды три лазарета. Один для людей, другой для пленных, третий для войо. Судя по всему, они не собираются помогать даже своим, не то что чужим, поэтому это сделать надлежит нам. Выставьте охрану, чтобы пленные не пересекались с войо. Активно используйте пленных бурути для помощи собственным раненым. Освободите корабли от трупов и грузите раненых порознь: на большой — бурути, на малый — наших. Так мы быстрее доставим их в город.

— А что делать с теми бурути, кто может ходить?

— Думаю, легкораненые уйдут своим ходом вместе с пленными. Не стоит их сажать на корабли — это опасно.

Подошли к месту гибели Володи–Лучника. Вокруг лежало множество трупов врага, закончивших жизнь от его руки и благодаря решительности Станислава. Тело уже прибрали оставшиеся в живых члены его команды. Остальные вперемешку, модоны и земляне, лежали рядом. Потери казались ужасающими.

Появился Ибирин с известием, что его брат тяжело ранен.

— Мне жаль Зенона, но бери под свою команду захваченные корабли. Возьми в помощь людей из агеронцев. Помогите копейщикам грузить раненых и собирать убитых. Тебе и твоим людям я приказываю привести корабли в крепость. Это очень важное поручение! Не придумайте потопить их или сесть на мель.

— Кхе, — гордо выпятив грудь, крякнул старый моряк, — не беспокойся, Великий Дхоу! Я и мои рыбаки приведем в крепость корабли, никто из раненых даже не замочит ног!

— Я на тебя надеюсь, — буркнул в ответ на самовосхваления Ярослав.

Шестопёру Ярослав поручил пленных.

— Можно сказать, мечники пострадали меньше всех!.. — с некоторым скрытым раздражением в голосе обратился к нему Ярослав.

Шестопёр в ответ только ухмыльнулся.

— …Вам я поручаю охрану пленных, их невообразимо много, будь осторожен и строг! Погоните через лес. Будьте внимательны, многие захотят сбежать.

* * *

Тут выяснилось одновременно весьма неожиданное и приятное обстоятельство — пойман Лифидец! Шестопёр немедленно доложил обалдевшему от счастья Ярославу.

— Где? Каким образом? — только и смог вымолвить он.

— Пытался спрятаться среди пленных, — уточнил Шестопёр. — Сначала, вероятно, находился на моем корабле, но сбежал, затем в волнах, но позже его выловили агеронцы и отвели к остальным пленникам. Да только у нас его рожу почти все знают, засветился, круче некуда. Признали! Да и бурутийцы прямо‑таки пальцем на него указали: «Вот он за главного!» Так что любуйся…

Человек в типично военной бурутийской одежде — синих шароварах и буро–вишневой безрукавке — скрюченный и дрожащий от страха, внешне не отличался от полутора сотен остальных пленных, но физиономия его выдавала. Кудрявые чёрные волосы, узкий расплюснутый лоб резко контрастировали с чертами лиц остальных пленников, чьи простецкие мордашки и светлые волосы не оставляли сомнений в их модонском происхождении. Это был он — их главный враг — жалко хлюпающий разбитым носом и прячущий свой подлый взгляд.

— Береги его, как зеницу ока! — многозначительно произнёс Ярослав. Аки собственное я… Нам ещё предстоят долгие и познавательные беседы!

Шестопёр понятливо и с особым злорадным удовольствием кивнул головой.

— Это наш самый главный трофей!

Кстати о трофеях. Станиславу и тем из своих людей, что остались не ранеными, поручили сбор трофеев. Предстояло собрать сотни щитов, копий, луков, брони, стрел и болтов. На стороне войо этим уже занимались все, кому не лень, беззастенчиво обирая трупы. Навси–ла–рад не появлялся, а Ярослав считал зазорным для себя идти искать вождя.

Собственно, люди Ярослава понесли значительные потери, но, как оказалось, не катастрофические. Погиб Геннадий, которого он с таким трудом спас из плена, о чём жестоко сожалел, сын Ризоколубешно и ещё несколько из нидамцев. Потерял много крови тяжелораненый сын Станислава — Антон, но Ольга не отходила от него, обещая, что парень выкарабкается. Станислав ходил белее мела, но не подавал виду. Слишком много было вокруг горя, и почти все семьи недосчитались кого‑либо из своих близких. Антону, можно сказать, повезло, попав в эпицентр взрыва, его не убило сразу, и во время атаки не дорезали бурутийцы.

Нашёл Ярослав и Миэле. Контуженная Энола лежала среди других раненых без сознания, вся в крови, своей и чужой, но, к счастью, живая. У Ярослава даже отлегло от сердца, он не только был не равнодушен к заложнице, но и был рад тому обстоятельству, что не придётся оправдываться перед её родственниками.