Израненный - [72]

Слёзы текут из опухших, закрытых глаз по моему избитому лицу, пока я кричу, разрывая голосовые связки. Он разлёгся на мне как умирающее животное. Его горячее дыхание опаляет моё мокрое лицо.

— Вот так, ты, чёртова шлюха, кричи для меня. Это я внутри тебя сейчас, сука. Я должен был сорвать эту чёртову вишенку годы назад. Но вместо этого мне пришлось довольствоваться Мэллори. У неё проснулся здоровый аппетит к этому. Ты знаешь, сколько лет ей было, когда она дала мне, малышка? Хм-м? — он проводит своим языком по моей шее. — Тринадцать. Как раз, когда ты с ней познакомилась.

Он тяжело дышит мне в ухо. Удары кулаками по двери эхом отбивается у меня в ушах, но вскоре стуки Мэллори стихают, и хрип Тима — единственный звук, который я слышу. Я отворачиваю голову, когда желчь подступает к горлу. С трудом сглатываю три раза, отправляя желчь обратно вниз. Безвольно откидываю голову назад, когда начинаю умирать внутри.

Каждая часть меня благодарна Мэддоксу за то, что он забрал мою девственность. Что он показал мне, как сладко, нежно и красиво это может быть. Потому что то, что делает Тим, хуже, чем дикость. Моя голова дёргается вверх и падает вниз, когда он переворачивает меня на живот, разводит мои ягодицы и яростно врывается через плотное кольцо моего ануса. Рыдания слетают с моих губ. Это слишком много. Слишком чертовски много. Мучительная пытка невыносима, и всё же моё тело не может избавиться от неё. «Положи этому конец, Боже, пожалуйста, останови это». Мои мысли затуманиваются, прежде чем разум отключается. Тим толкает меня лицом в одеяло пастельного оттенка, и я делаю поверхностные, обжигающие вдохи, смотря прищуренными, тяжёлыми глазами на блестящий серебряный браслет, дважды обёрнутый вокруг моего запястья.

Мэддокс. Его имя окутывает мой разум, словно одеялом, укрывая меня от моих тайных мыслей. Мэддокс. Макс. Сначала я едва его слышу. Я не в этой комнате. Я на том грузовом контейнере, высоко в воздухе, на большой стоянке для машин, и Макс тоже там. Мы лежим бок о бок, руки переплетены между нашими тёплыми телами, и мы смотрим на ночное небо, мерцающее звёздами. Это совершенный, идеальный момент.

«Эйли». Мэддокс появляется в поле зрения — моя красивая, падающая звезда, — и моё сердце ускоряет ритм, когда он усмехается с этим своим мальчишеским шармом. «Я люблю тебя». В моих мыслях он говорит слова, которые не может сказать в реальности, и они такие сладкие. Он нежно целует меня, и я таю от одной только силы его любви ко мне. Моё тело подвергается жестокости в настоящем, но в своём воображении я поглощена любовью, и это то место, где я останусь.

*****

Мэллори

Я слушаю ужасные крики Эйли, на собственном опыте зная, каким жестоким может быть Тим. Я не понимала, что делаю, пока Тим не захлопнул дверь перед моим носом. Но сейчас, стоя перед дверью спальни своей лучшей подруги, я трясусь от абсолютного ужаса, пока приёмный отец насилует её. Я зашла слишком далеко. Я не хотела…

Дрожь становится сильнее. Она усиливается с каждой проходящей секундой. И я не знаю, наркотики это или мои нервы, но мне нужно что-то сделать. Хоть что-нибудь. Приходя в действие, я бегу вниз по лестнице и чуть не спотыкаюсь о рюкзак Эйли. Я наклоняюсь и роюсь в нём, пока не нахожу то, что искала. На экране её телефона горит сообщение.

«Проверяю в порядке ли ты. Дай мне знать».

Сообщение от контакта, подписанного просто «М». Но я догадываюсь, кто это. Я собираюсь отправить ему сообщение, но передумываю в последнюю минуту.

Он поднимает трубку после первого гудка.

— Эй, красавица, — приветствует он, словно это её имя, и внезапная зависть из-за любви в его голосе заставляет меня замолчать.

— Эйли? — спрашивает он. И я прихожу в себя.

— Мэддокс.

— Кто это, блядь?

Ну, по крайней мере, он знает голос Эйли.

— Это Мэллори…

— Где она? — холод в его голосе невозможно спутать с чем-то ещё даже через телефон, и я тут же содрогаюсь. Мэддокс Мур не тот, кого можно наебать. Даже немного.

— Ты должен приехать… Её отец… Просто поторопись и приезжай.

Дрожащими руками я отключаюсь и набираю 911. Всё происходящее после пролетает, словно вспышка. Я остаюсь на линии достаточно долго, чтобы сообщить оператору адрес, после чего спешу наверх, чтобы одеться, взять сумочку и ключи, и убраться отсюда так быстро, как только могу. Наркотик перестаёт действовать. Я не могу находиться здесь. И потребность принять что-нибудь достаточно сильное, чтобы заставить себя забыть о своём участии во всём этом, берёт верх. Оказавшись в своём Мерседесе, я коротко молюсь, чтобы Эйли пережила это. Но мне хорошо известно, что Бог отрёкся от меня уже давным-давно. Поэтому никто не услышит мою молитву.

Глава 24

Мэддокс

Не знаю, почему телефон Эйли находится у этой суки, и в какую-то секунду я готов послать её, но затем её слова заставляют мой мир резко остановиться. Я курю с Уилки возле полицейского участка. Как мы и ожидали, нам нихрена не сказала о Дро. Так что мы ждём здесь уже целый час. И теперь звонок всё меняет. Мои движения замедленные, но я сразу бегу к своему грузовику, выбрасываясь на ходу сигарету.

— Куда нахрен ты идёшь? — кричит Уилки мне вслед.