Израильтянка - [44]
— Вставай, Юлия, хватит спать! Пора возвращаться.
Юлия протерла глаза, медленно приходя в себя, но Исраэль теребил ее, торопя. И вот они шли обратной дорогой. Юлия оглянулась на озерко и водопад, на цветы и траву, стараясь запечатлеть их в памяти навсегда. Переходя над быстрым ручьем, она не удержалась и сбежала по скользкой траве, зачерпнула воды, попробовала на вкус и ополоснула лицо. Вода была холодная и бодрящая.
— Такой, наверное, бывает живая вода, — сказала она Исраэлю, и тот улыбнулся, глядя на прозрачные капли, застывшие на ее лице…
Они взбирались по стенам ущелья. Растительность постепенно редела, зеленый цвет сменился желтым, сочные стебли — сухими. Пропали из виду белые и красные пышные цветы, а вместо них появились крохотные голубые цветики и колючки на длинных ножках. Они поднялись из ущелья и прошли обратной дорогой по желто-рыжему полю мимо сирийских развалин и смоковниц.
— О поле, кто тебя усеял черными камнями? — пошутил Исраэль.
Обратная дорога, как обычно, казалась короче. Пыльная грунтовка черной змеей вилась по горному плато. Недлинный спуск вел к стоянке, на которой оставил Исраэль свою машину. Асфальтовое шоссе стелилось под гору, опытный водитель осторожно притормаживал на крутых поворотах… Юлия внимательно следила, когда на горизонте покажется Кинерет, но все равно его появление было неожиданным. В лучах заката он казался спокойнее и таинственнее, его дыхание было ровным, вспенивая одинокую волну. Он словно копил силы для бурных весенних потоков. Прибрежные деревья притихли тоже. Ветер лежал на склонах Голанских высот, ожидая заката, как сигнала к скольжению вниз.
Машина неслась в направлении Тверии. Проезжая мимо Капернаума, Юлия заметила церковь с розовыми куполами среди зеленых деревьев в конце золотого поля.
— Что это? — спросила она.
— Это греческая церковь, православная, как в России. Русские туристы ее очень любят. Там батюшкой служит молодой грек. Хочешь зайти? — спросил Исраэль и внимательно посмотрел на Юлию.
— Не знаю, — задумчиво ответила она.
ГЛАВА 32
Исраэль направил машину через поле по кочковатой дороге и остановился возле ворот, которые запирал на ключ чернобородый молодой служитель в длинной рясе. Увидев приехавших, он передумал и пригласил их войти. По узкой дорожке, затененной виноградной лозой, они прошли во внутренний дворик. Здесь стоял длинный стол со скамьями. Деревянный мостик уходил к Кинерету и заканчивался ступеньками, спускающимися прямо на каменистый берег.
— Вообще-то это пристань для лодок, — объяснил священник. — Но в этот засушливый год вода отступила слишком далеко.
— Мы хотели бы осмотреть церковь, — попросил Исраэль.
Издали казавшаяся крошечной, церковь была высокой, с широким куполом и апсидой. Служитель отворил дверь и впустил их внутрь. Исраэль сделал несколько шагов, увидел иконостас и вдруг заторопился, смутившись.
— Я подожду вас снаружи, — сказал он и исчез, оставив Юлию наедине со священником.
В полумраке, озаренные дрожащим огнем свечей, блестели серебряные оклады икон. Растерявшись на мгновение, Юлия вдруг вспомнила, что делают в церкви.
— Я хотела бы поставить свечку, — обратилась она к священнослужителю.
— Конечно, конечно, — ответил тот, принес длинную свечу и подвел Юлию к иконостасу.
Юлия зажгла огонь от другой горящей рядом свечи и поставила свою отдельно. Вдоль икон тянулись перила, сплошь увешанные золотыми и серебряными цепочками и часами. Священник пояснил:
— Многие прихожане оставляют здесь свои вещи, не знаю зачем.
— А о чем они молятся? — спросила Юлия.
— Каждый о своем.
— Моя подруга, — сказала Юлия, — попала в автомобильную катастрофу. Вернее, она вела машину и нечаянно задавила женщину, да и сама пострадала тоже, потеряла память и не знает точно, проехала она перекресток на красный или на зеленый свет.
— Это не имеет значения, — заметил служитель.
— Вы думаете? — Юлия, до сих пор смущенно смотревшая в сторону, повернула голову к священнику.
Простая эта реплика расстроила все ее мысли. Она опасалась, что выдала себя, и служитель догадался, что она лжет, рассказывая о себе, но тот смотрел спокойно и ласково, и Юлия продолжила:
— Потом ее похитил маньяк, который убил следователя, ведущего дело о катастрофе, а подругу пытался вывезти за границу, но она убежала и теперь скрывается и не знает, что ей делать.
— Ты хочешь помолиться за нее? — спросил священник.
— Да, но не знаю, как и о чем…
— Вставай сюда и молись, — сказал служитель, подвел ее к иконе Богоматери, повернулся и пошел прочь.
— Подождите! — позвала его Юлия. — А о чем молиться?
— О чем молятся молодые женщины? — спросил священник из глубины церкви и сам же ответил: — О любви!
Юлия осталась одна. Вокруг нее густел мрак, и только икона Богоматери неярко блестела. «Так значит, это неважно, на какой свет я проехала перекресток! Как же я раньше этого не поняла? Сколько дней потеряно впустую, сколько бесплодных раздумий, попыток вспомнить, никчемное посещение гипнотизера, бессмысленные теории, построенные на зеленом и красном. Он прав, священник, порядок цветов не имеет никакого значения. Авария произошла, потому что должна была произойти. Проедь я на красный свет, желтый или зеленый, на том перекрестке в ту минуту погибла бы женщина. И это не фатализм, просто дело не во мне. На моем месте мог оказаться любой другой, ведь я попала на тот перекресток случайно. Всему виной автомобильная пробка, которую пыталась объехать. Он прав, священник, столкновение было неизбежно. Он, конечно, уверен, что все предопределено Богом. В такого рода неожиданных ситуациях воля людей склоняется перед волей рока. Так думает он, служитель Бога. Но должно быть и другое, рациональное объяснение, и чувства могут помочь его найти. А чувства подсказывают, что я невиновна. Ведь ни разу за все время я не почувствовала себя виноватой в смерти той несчастной женщины, хотя должна была почувствовать и даже ругала себя за жестокосердие. Совесть не позволила бы мне так легко отделаться, но она молчит. А если я невиновна, если не я — причина столкновения, тогда кто? Сама погибшая? Но этого не может быть! Не может броситься под машину многодетная мать, да еще в присутствии мужа… И все же одно стало ясно — порядок цветов на светофоре не имеет никакого значения».
Человечество считает себя царями природы, даже не задумываясь, какие катаклизмы могут его настичь. Когда свирепая природа атакует целые континенты, близкие друзья, что отмечали свадьбу, решают спасти своих близких, которые волею случая оказались в ловушке и обречены. Но герои решают взять всё в свои руки, понимая, что это может стоить им собственных жизней. Содержит нецензурную брань.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Адвокат Франсин Дей и подумать не могла, что влюбится в собственного клиента. Мартин обратился к ней с целью максимально выгодно развестись с женой Донной. Бракоразводное дело перерастает в роман. Но однажды Франсин видит, как Мартин мило ужинает с Донной в ресторане… На следующее утро Франсин просыпается в квартире соседа Пита, в одежде, перепачканной кровью. Она ничего не помнит о прошедшей ночи! И тут выясняется, что Донна пропала без вести. Тогда в игру вступает Пит… Он угрожает рассказать полиции подробности той странной ночи.
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.
Семь принципов — солнце Империи, ее вдохновение и божество; идеи Первого императора неоспоримы и бесценны, и первая среди них — война: бесконечная, вечная война ради войны. Но времена меняются, и приходит день сложить оружие; этот-то день и ставит Империю перед главным испытанием в ее истории — миром. Содержит нецензурную брань.
Ольга Воронова, хозяйка съеденного кризисом интернет-магазина, доведенная до отчаяния безденежьем, решается на безрассудный шаг. В аэропорту, куда она едет, отключаются источники питания, и ее регистрируют на несуществующий рейс. Она попадает в прошлое, которое хочет забыть. Всплывает и история об умершем женихе, скоропостижная смерть которого двадцать лет оставалась загадкой для всех. До сих пор никто не знает, было ли это самоубийство, заказной несчастный случай или просто неудачное стечение обстоятельств.