Израильтянка - [31]

Аркадий вошел в кабинет, держа в руках подносик с бутылкой виски, рюмками и бельгийским пятидесятипроцентным шоколадом. Борис поискал глазами лед, но не нашел.

— Не надо льда, — поморщился Наталевич. — Это хорошее виски, Шивас, попробуйте безо льда — почувствуйте вкус!

Борис разомлел от виски и ухаживаний Наталевича. Теперь он сам был красоткой, с которой заигрывают.

— Примите мои поздравления с победой на выборах! — сказал Аркадий. — Я уполномочен Прусом пригласить вас в наши ряды.

Борис довольно кивнул.

— Однако, придется доказать, что вы способны к решительным действиям, — продолжил Наталевич. — Начинайте забастовку мусорных рабочих, требуйте повышения зарплаты и делайте это сегодня же, в крайнем случае, завтра, чтобы не упустить момент.

— Какой момент? — опешил Борис.

Аркадий посмотрел на него с сожалением.

— Вы знаете, что представители Пруса входят в бюджетную комиссию кнессета? В конце этой недели состоится заседание, где будут делить деньги между министерствами. Это лучшее время для забастовки. Небольшое давление снизу, и ваши люди получат надбавку к зарплате. Разумеется, все, о чем мы сейчас говорим, строго конфиденциально. У меня есть особые связи в Министерстве финансов и внутренних дел, поэтому решение о прекращении забастовки принимайте, только посоветовавшись со мной. И не доверяйте никому: ни вашему профсоюзному боссу, ни представителям муниципалитета. У всех свои интересы. Они вас обманут и пожнут ваши лавры.

— Хорошо, но в чем тогда ваш интерес? — спросил Борис недоверчиво.

— Мой интерес — усилить давление на Пастора в Министерстве внутренних дел. Прус давно претендует на это место. Я пойду в гору и потяну вас за собой. Есть у вас кто-либо еще, кто вам поможет?

— Нет, — честно признался Борис.

— Тогда доверьтесь мне! Позвоните вашему профсоюзному начальнику и скажите, что на заседании бюджетной комиссии будут обсуждать повышение зарплат. Повестка дня обычно держится в секрете, поэтому они захотят узнать, откуда вы получили информацию. Скажите, что от представителя Партии труда — вашего дружка, и вам поверят.

На следующее утро те жители Бат-Яма, что привыкли просыпаться от грохота мусорных машин, опоздали на работу; два человека поступили в приемный покой с переломами конечностей, поскользнувшись на кожуре банана, но зато одна женщина чудом уцелела, упав со второго этажа на груду мусорных мешков. Забастовка дворников Бат-Яма стала реальностью, как и запах на улицах города. Уже к обеду к ним присоединились мусорщики Рамат-Гана, Тель-Авива и Холона. Бней-Брак и Иерусалим грозили прекратить работу на следующий день.

Юлия Наталевич, окрыленная результатами гипноза, шла к своему дому, обходя мешки с мусором, арбузные корки и пустые банки из-под кока-колы. Она и не подозревала, что весь этот балаган начался из-за нее.

ГЛАВА 24

Юлия вернулась домой в прекрасном расположении духа. Теперь она знала наверняка, что невиновна в смерти той женщины, что проехала перекресток на зеленый свет, и ее совесть праздновала облегчение, возобновленную безупречность. Гора упала с ее плеч. Она предчувствовала завтрашнее торжество, когда объявит на допросе о своей невиновности. Она более не нуждается в помощи следователя. Пусть разбирается, как же все-таки произошла авария и почему муж убитой утверждает, что видел красный свет. Хотя Юлия по-прежнему ничего не помнила и амнезия вернулась к ней после окончания гипноза, у нее не было повода сомневаться в сказанном гипнотизером, тем более что это соответствовало ее ожиданиям. В эти минуты она не думала о том, что и следователь, и судья усомнятся в достоверности данных, полученных гипнозом. Поди поверь в истинность сказанного спящим! Ведь каждый человек, видевший когда-нибудь сон с полетами и падениями, кошмарами и эротическими фантазиями, понимает всю эфемерность пережитого уже в первые минуты после пробуждения, а тем паче гипнотический сон, смахивающий на шарлатанство и фокусы.

Но Юлия не думала об этом, охваченная торжеством победы. Сегодня она будет праздновать, накрасится, наденет красивое платье. Она открыла шкаф и задумалась. Вот темно-вишневого цвета платье из тонкого шелка с нижней рубашкой, чтобы не слишком просвечивало, немного свободное на груди, но плотно обтягивающее живот и бедра и заканчивающееся чуть выше колен. А вот другое платье: синее, трикотажное, плотно облегающее фигуру. Были к ним и розовые, и голубые туфли под цвет. Она могла надеть и короткую черную юбку с белой блузкой, воротником-гольфом и прозрачной вставкой на животе, как сейчас в моде, и черные с квадратными носами туфли.

Юлия посмотрелась в зеркало, придирчиво разглядывая свое отражение. Собрала волосы в узел, обнажив тонкую шею, потом распустила их, встряхнув головой. Длинная прядь упала на лицо. Юлия убрала ее за ухо и подмигнула зеркалу. Она по-прежнему молода и привлекательна, и не было причины грустить.

Краем глаза она заметила на полке с одеждой сумочку, которую так долго искала, думая, что потеряла во время аварии. Юлия перебрала ее содержимое, состоящее из зеркальца, расчески, карандаша для век, теней, туши и помады, и обнаружила клочок бумаги с номером телефона. Так вот почему она так упорно искала ее, кстати и некстати спрашивая о ней всех подряд! Это был номер телефона Андрея, того самого, о котором рассказывал Анатолий, ее бывший муж. Она солгала тогда, сказав, что Андрей не звонил. Ей не хотелось посвящать Анатолия в свои тайны, особенно, если речь шла о такой сомнительной личности, как Андрей. Она вовсе не была уверена, что хочет афишировать их отношения и даже продолжать их. Да и не было еще каких-то особенных отношений. Два раза он приглашал ее в ресторан, и один раз они гуляли по набережной в Тель-Авиве. Ему удалось развлечь ее рассказами о новой Москве, он умел хорошо говорить. Но с другой стороны, он слишком много пил, слишком непринужденно вел себя в ресторане, как будто бывал там тысячи раз. Официантки смотрели на него, как на знакомого, и это не нравилось Юлии. Все получалось у него слишком легко. Легко сорил деньгами, легко разговаривал с таксистом и запросто признавался Юлии в любви. Он говорил, что любит ее с давних пор, со времен медицинского института, когда познакомился с ней, уже вышедшей за Анатолия. Что же, она могла в это поверить. Она действительно замечала, что Андрей относится к ней с особой нежностью. На общих вечеринках и попойках, часто происходивших у него в доме, она ловила на себе пристальный Андреев взгляд. Раз или два, когда она танцевала с Андреем, ей показалось, что тот держит ее с преувеличенной осторожностью, как хрупкую вазу, словно боясь раздавить своей борцовской силой. Тогда чувства Андрея не интересовали ее, а теперь ей было приятно слушать истории о его вечной любви. Впрочем, эта любовь не помешала ему быть два раза женатым и развестись. И вообще, его прошлое было непонятным и темным. Он тоже был когда-то студентом медицинского института, и поэтому с пониманием относился к врачебным случаям, занимавшим Юлию, но бросил учебу ради спорта и фарцовки. В Москве он шикарно жил, щедро угощая друзей, собиравшихся у него смотреть видео и пить водку. Потом он переехал в Израиль, и здесь продолжал тот же образ жизни, занимаясь какими-то махинациями. В один прекрасный день он исчез, как потом оказалось, сбежал в Россию, напоследок подписав множество фальшивых гарантий на банковские ссуды. И вот теперь он вновь появился в Израиле, но уже под другим именем. Юлия не хотела бы иметь такого мужа. Она предпочла бы, как пела Сарит Хадад, простого милого парня, чтобы держась за руки идти вместе по жизни. Но сегодня ей не повредила бы Андреева болтовня, бокал вина и музыка в ресторане.