Израиль без обрезания. Роман-путеводитель - [45]
– И правильно сделала! Добро пожаловать! – улыбнулся он мне. – Меня Шломо зовут, я отец невесты.
– Поздравляю! – Я снова улыбнулась из-за Милкиного плеча. – Наверное, это очень волнительный день?
– Не говорите! Вся семья не спит уже неделю, начиная с хины. А сегодня вообще бессонная ночь. С утра Юдифь красили-наряжали, потом была фотосессия на заброшенной ферме…
– Это сейчас в Израиле модно, – встряла Милка, – устраивать свадебные съемки в разных кибуцах и на фермах, на фоне тракторов, сеновалов… Романтика!
– Неожиданно! – сказала я. – Но интересно! Надо в Москве такую традицию ввести! Могу себе это представить! Свадебная съемка для VIP-клиентов в бывшем подмосковном сов хозе «Черные грязи» на фоне ржавеющей сельхозтехники!
Шломо продолжал насмешливо смотреть на меня в упор. Я смутилась, почувствовав, что между нами пробежала неожиданная искорка.
– А как у хатана самочувствие? – спросила зардевшаяся до самых ушей Милка. – Хорошо погулял с друзьями?
– Отлично! – сказал Шломо и вновь обратился ко мне: – Это у нас традиция такая: накануне свадьбы хатан, то есть жених, дома не ночует, с друзьями гуляет, что-то вроде русского мальчишника.
– Понятно! – кивнула я. – Хотя гулянка накануне свадьбы может быть чревата неожиданностями.
– Обалдел, наверное, хатан, когда свою калу в свадебном наряде увидел? – продолжала между тем Милка, пытаясь привлечь к себе внимание Шломо.
– Да уж… Чуть не упал, бедняга. У нас тоже до дня свадьбы жених невесту в праздничном платье видеть не должен, – объяс нил мне Шломо.
– Надо же, у русских и евреев, оказывается, так много общего, даже приметы! – сказала я и набралась смелости: – А можно я немного поснимаю? Не каждый день удается на настоящей еврейской свадьбе погулять! Да и будет что потом в Москве подругам показать.
– Конечно! Только меня не снимайте! Я не слишком фотогеничен! – Шломо показал на шрам. Мы дружно рассмеялись.
– Ладно, буду снимать издалека! – подмигнула я.
– Договорились! Я сейчас иду с отцом жениха бумаги подписывать, вы развлекайтесь пока, выпейте! А там и веселье начнется! Увидимся еще! – сказал Шломо и ушел. Я заметила, что он обернулся и внимательно посмотрел на меня еще раз. Мне отчего-то стало не по себе от его взгляда.
– Ты поняла, какой он классный? – затараторила Милка. – Настоящий мачо, красавец! А как держится! Герой!
– Да, интересный, пожалуй, и в общении очень легкий… – рассеянно сказала я. – А он женат? Ты что-то мне ничего не говорила.
– Женат, конечно! – хитро улыбнулась Милка. – Но ходят слухи, что с женой у него не очень хорошо. Значит, у меня есть шанс! Только надо вести себя умно!
– Да уж! Ты смотри, не переборщи только! А то жена еще обидится ненароком, потом проблем не оберешься, – усмехнулась уже достаточно наученная горьким опытом я. – А какие это бумаги он подписывать ушел?
– А у нас традиция такая. Отцы и раввин должны подписать бумагу, в которой оговорено, за какую сумму продают невесту. То есть то, что жених должен будет компенсировать в случае развода. Потом жениха вызывают, чтобы он тоже руку приложил. Как только бумага подписана – брак юридически состоялся. Без присутствия невесты, заметь! В итоге все участники процедуры радуются, веселятся и держат друг друга за руки.
– Неплохо! Патриархат у вас тут дремучий, значит, процветает! А как сумму выкупа определяют, интересно?
– Ее раввин назначает, разную в каждом случае. А уж как он ее высчитывает, по каким старинным книгам – тайна, покрытая мраком. Но интуиция мне подсказывает… – Милка подмигнула мне, – что в этом случае выкуп не будет маленьким! Что, пошли?
Мы опустили надписанный конверт с деньгами в сейф и пошли в зал. Там происходило нечто вроде фуршета: вино, легкие закуски. Гостей было видимо-невидимо. Думаю, больше тысячи человек.
– Просто филиал бейт-кнессета на выезде, – хмыкнула моя подруга, скептически оглядывая собравшихся.
У большинства мужчин на головах были кипы. И вообще, религиозных людей в черно-белых одеждах и шляпах тоже было много. А дамы были разодеты примерно как Милка – в пышных открытых платьях с большим количеством украшений.
– А где молодые-то? – спросила я недоуменно.
– А им еще не время появляться. Сидят с друзьями-охранниками в специальной комнате, пока отцы бумаги подписывают.
– Охранники-то им зачем?
– Да чтоб жених не сбежал!
– Везде одна и та же песня!
Милка бросилась с кем-то обниматься-целоваться, я осталась в одиночестве.
В зале было довольно шумно, люди громко болтали, смеялись. Я немного поснимала – когда еще увижу столько колоритных лиц в одном наборе? Но в целом я чувствовала себя чужой на этом празднике жизни.
В это время открыли двери в просторный парадный зал, и все гости устремились туда. Я стояла, оглядываясь в поисках Милки. Но ее и след простыл. Я, как и все, пошла в зал. Зрелище было впечатляющим: очень дорогой, хотя и немного аляповатый декор, музыка, большое пространство для еды и танцев.
Через весь зал к странной конструкции с балдахином вела ковровая дорожка. Пока я разглядывала убранство зала, ко мне подбежала взволнованная Милка.
– Сейчас начнется! Смотри, хатана ведут!
Казалось бы, что нового можно увидеть в многократно воспетом на всех языках мира вечном «городе света», великолепном Париже?Русский стрингер Тимофей Бродов, собирая информацию о парижских клошарах, оказывается в совсем другом городе, где видит неожиданную изнанку дворцовой помпезности французской столицы. На его пути встречаются бомжи и проститутки, антиглобалисты и пойстеры, цыгане и арабы, нелегальные иммигранты и жители парижских подземелий…В этой параллельной реальности сны и легенды переплетаются с действительностью, жизнь со смертью, любовь с разлукой, и откуда-то из мраморных лабиринтов Пер-Лашез раздается голос вечного бродяги и бунтаря Джима Моррисона.
Солнечные стрелы – 12 циклов лирических произведений поэтессы. В этих циклах звучат не только любовные напевы – любовь воспевается автором во имя мира и человечности. В циклах нет простых сюжетов, а слог легкий и воздушный. Слова летят, как стрелы. В них нежность, мятеж, тоска.На страницах сборника вас ждут чудеса и таинства, интересные встречи в различных уголках планеты Земля. Вы почувствуете «ветер с океана», узнаете про «перекрестки миров» и «странничество сердца», побываете на острове Крит и на Камчатке, погуляете по улочкам Барселоны и проспектам Петербурга, пройдете сквозь «снега и пески», услышите «Карельские напевы», увидите «Кубинские сны» и будете «румбу жаркую плясать».Особую значимость имеет цикл «Молитва о воине».
Волей судьбы обычный программер Федор оказывается в Индии – непонятной для европейцев, дикой восточной стране. Каждый шаг здесь связан с опасностью, «искателя» поджидают приключения, непредвиденные обстоятельства, обманы и неожиданные открытия. Фальшивые гуру и всевозможные наркотики, продвинутые дауншифтеры и стареющие хиппи, далекое от реальности индийское кино и запредельные чудеса – такова настоящая Индия, которая открывается читателю глазами героя.
В сборник «Яблоко» включены новые лирические стихотворения Натальи Лайдинен. Девять разнообразных тематических циклов собраны в единое целое. Все они раскрывают мир интересов, пристрастий и кругозор поэтессы. Но главная тема — это единственная заповедь природы человеку — любовь. В каждом стихотворении Натальи Лайдинен чувствуется возвышенная душа, концентрация страсти и доброта автора.
В стихах автора – удивительная гармония и взаимопроникновение земного и небесного. Источник вдохновения лирики Натальи Лайдинен – в мифологии и культуре разных стран и народов, ее личный творческий опыт объединяет глубины чувственного, интуитивного и философского осмысления реальности. Взгляд поэтессы на окружающий мир исключительно своеобразен, он открывает совершенно неожиданные пространства для творческого диалога с читателем.
Новая книга стихотворений Натальи Лайдинен «Приметы Времени» наполнена философским и эмоциональным содержанием, продолжает творческие исследования автора о происхождении жизни, развитии человечества, взаимодействии разных цивилизаций. Вместе с тем сборник глубоко лиричен, поэт обращается к темам любви, многообразия мира, «малой Родины», поиска и обретения корней. В этом смысле «Приметы Времени» могут быть истолкованы как вехи на пути не только всемирной истории, но и конкретной женской судьбы.Единство универсального и человеческого начала, насыщенность палитры поэтического текста яркими, необычными образами и символами, простор для интерпретации сюжетов делают читателя равнозначным участником творческого процесса, привлекая его к осмыслению значимых тем, постановке неожиданных вопросов.
«Ашантийская куколка» — второй роман камерунского писателя. Написанный легко и непринужденно, в свойственной Бебею слегка иронической тональности, этот роман лишь внешне представляет собой незатейливую любовную историю Эдны, внучки рыночной торговки, и молодого чиновника Спио. Писателю удалось показать становление новой африканской женщины, ее роль в общественной жизни.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.