Изолятор - [20]

Элементарное мышление свойственно всем без исключения высшим животным, суть только в том, на каком уровне и в каких формах оно проявляется. Мышление Хамалетдинова осуществлялось, бесспорно, на биологическом уровне и носило в основном чувственные формы, сводясь к ощущениям, восприятиям и представлениям.

Наиболее часто Хамалетдинову виделся аттракцион «Мотогонки на вертикальной стене», вместе с которым он тридцать лет кочевал из города в город, подобно Дзампано из кинофильма Феллини «Дорога». Сам по себе аттракцион снаружи походил на балаганчик, но в действительности общим у них было только шапито — разборная конструкция, состоявшая из мачты, лебедки, тросов, креплений и брезента. Основной частью аттракциона служила деревянная бочка диаметром 10,4 метра и высотой 5 метров, в которой происходили мотоциклетные гонки. Когда труппа прибывала в очередной город, она оформляла разрешение на установку аттракциона (обычно или на рынке, или в городском парке культуры и отдыха) и тут же приступала к сборке. Сперва на землю укладывались мощные лаги, затем из пятнадцати секций собирали бочку, стягивали ее специальными металлическими болтами и тросами, после чего внутри настилали дощатый пол, а напоследок — маленький трек шириной всего-навсего 75 сантиметров. Когда эта работа заканчивалась, в центре бочки устанавливали мачту с лебедкой и переходили к творческо-коммерческой деятельности. С помощью магнитофона и громкоговорителей в аттракцион зазывали зрителей и давали представление. По лестнице, у которой стоял контролер, отбиравший входные билеты, зрители поднимались на галерею, расположенную вокруг бочки, где они могли стоять в три ряда, не мешая друг другу, ибо сама галерея была ступенчатой конструкции. Когда собиралось достаточно народа, открывалась наружная дверь, в бочку входил конферансье, объявлявший о начале аттракциона, и представлял зрителям рядового артиста-мотоциклиста. Артист раскланивался, заводил мотоцикл, делал круг по полу, круг на треке и взлетал на вертикальную стену, где ездил между белой и красной линиями, время от времени отрывая руки от руля мотоцикла. Заезд продолжался примерно тридцать секунд, после чего артист слезал с мотоцикла, выключал зажигание и снова раскланивался под рев и аплодисменты публики. Затем конферансье объявлял выступление художественного руководителя аттракциона, который взлетал на стену с ходу, миновав лишь половину длины трека, ездил вообще без рук, вставал во весь рост на полном ходу, перекидывал ногу через мотоциклетную раму и проделывал ряд других манипуляций, демонстрируя ошеломленным зрителям виртуозную технику езды и завидное бесстрашие. Художественный руководитель выступал чуть меньше минуты, раскланивался, и тут же конферансье объявлял о начале мотогонок. Рядовой артист выезжал первым, а вслед за ним стартовал художественный руководитель, который в отличие от своего помощника ехал не по прямой, а делал «горки» и «бочки», имитируя набор скорости, после чего обгонял его, что и служило кульминацией зрелища. Все представление занимало не более десяти минут, но за свои тридцать копеек зрители получали массу удовольствий и острых ощущений: мотоциклы работали без глушителей, из выхлопной трубы непрерывно вылетал сноп пламени, поражавший воображение не только подростков, но и взрослых обывателей, над бочкой стоял адский треск и грохот, а когда художественный руководитель делал "горку", публика в ужасе ахала, пребывая в твердой уверенности, что артист непременно убьется насмерть и за компанию прихватит с собой два-три десятка местных граждан.

Труппа обычно бывала немногочисленной и состояла из семи-восьми человек, живших тесным, обособленным мирком. Кроме художественного руководителя, конферансье, контролера и рядового артиста-мотоциклиста, в нее входили механик, шапитмейстер, администратор и кассир, а уборщицу и рабочих на сборку и разборку аттракциона, как правило, нанимали на месте. Администратор занимался внешними сношениями, механик мыл и чистил мотоциклу, а шапитмейстер непрерывно ходил вокруг бочки, подтягивал болты крепления секций и в оба глаза следил за тем, чтобы мальчишки не забивали в конструкцию гвозди. Что касается функций кассира, то они были традиционными и в комментариях не нуждаются.

Хамалетдинов смолоду попал в одну из таких трупп и прошел в ней путь от шапитмейстера до художественного руководителя и владельца представления. Работая шапитмейстером, а впоследствии механиком, Хаким Абдрашитович получал сущие гроши, но цепко держался за место, ибо желал во что бы то ни стало разбогатеть. Через десяток лет он стал рядовым артистом-мотоциклистом и его заработок возрос в пять раз, но он по-прежнему дрожал над каждой копейкой и без устали копил денежки, терпеливо дожидаясь своего часа. И дождался. Однажды его шеф с похмелья сел на мотоцикл, чего делать ни в коем случае не следовало, на приличной скорости потерял ориентировку, сорвался со стены и покинул бренную землю в машине «скорой помощи» по дороге в больницу. Дело есть дело, и после похорон Хамалетдинов за десять с половиной тысяч рублей новыми деньгами выкупил у вдовы аттракцион со всеми потрохами. Бочка была далеко не новой, хотя и в рабочем состоянии, брезент шапито никуда не годился и в дождливую погоду пропускал воду (что противоречило элементарным требованиям техники безопасности), а мотоциклы, костюмы и обе бытовки, в которых жили и питались члены труппы, оставляли желать много лучшего, но выбора у Хакима Абдрашитовича не было — желающих приобрести аттракцион хоть отбавляй, и, не используй он своего преимущественного права на покупку, не видеть бы ему вожделенного богатства до самой смерти.