Изобретатель парейазавров. Палеонтолог В. П. Амалицкий и его галерея - [59]

В Политехническом институте тоже шли непрерывные совещания, были проведены выборы руководителей отделений. Амалицкого единогласно, пятью голосами «за», переизбрали деканом горного отделения[536].

У студентов также состоялось своеобразное совещание – огромная сходка, которая кончилась конфузом. Русские студенты требовали скорейшего открытия университета, польские добивались его окончательного закрытия[537]. Перевес оказался на стороне поляков. После сходки русские студенты университета подали в канцелярию коллективное прошение о переводе в другие учебные заведения. Русские студенты института тоже обратились в свой совет с заявлением о желании перейти в другие институты, поскольку «на нормальное течение академической жизни у нас нет оснований надеяться»[538].

Перспектива возобновления занятий становилась всё более призрачной. Окончательная точка была поставлена 11 октября.

Вчера на профессора варшавского университета и политехнического института В. П. Амалицкого произведено было нападение с причинением ему телесных повреждений. Когда профессор около 10 часов утра шёл из дома в политехнический институт, на улице Шопена против Швейцарской Долины он неожиданно почувствовал удар палкою по голове и тотчас же был окружён 5–6 молодыми людьми, которые стали бить профессора палками, сбили его с ног и затем отошли в сторону, но когда В. П. Амалицкий встал, двое из них вернулись, нанесли ещё несколько ударов палками по голове, и затем все нападавшие скрылись. Эту сцену наблюдали некоторые зрители из подворотен и из окон домов, но никто из них не оказал пострадавшему никакой помощи. Шляпа профессора исчезла, очевидно, унесённая злоумышленниками.

Профессор сам доехал на извозчике домой весь окровавленный. Как оказалось по исследовании, В. П. Амалицкому нанесена серьёзная рана на голове, проникающая до кости, и такая же рана на пальцах левой руки; кроме того, наблюдается большой кровоподтёк на правой руке. Помощь пострадавшему оказана проф. М. М. Кузнецовым.

Профессор Амалицкий нервно потрясён и ему предписан полный покой[539].

Ходили слухи, что «гнусное и совершенно загадочное избиение» Амалицкого устроили с участием профессоров, поддерживавших националистические требования поляков. «И эта клевета находит себе веру», – писал Вульф, на которого тоже легло подозрение[540].

Несколько дней Амалицкий лежал в постели с небольшой температурой. Со всей страны к нему приходили телеграммы и срочные письма со словами поддержки – от министра народного просвещения, Иностранцева, Левинсон-Лессинга, от четы палеонтологов Павловых из Москвы, от бывших учеников. Представители русского общества Варшавы приходили к нему на квартиру выразить сочувствие.

Нападение не выглядело случайным. Амалицкий был известен правой позицией по польскому вопросу, считал, что в высших учреждениях Царства Польского надо преподавать только на русском языке, а польский можно оставить разве что в начальной школе. Министр народного просвещения Иван Иванович Толстой отмечал, что Амалицкий является человеком «самого русского образа мыслей»[541]. А либеральные варшавские профессора за глаза называли его «совершеннейшим мерзавцем»[542].

Избиение Амалицкого стало последней каплей. Стало ясно, что русская интеллигенция в Царстве Польском находится под такой же угрозой, что и чиновники, полицейские, городовые.

Администрация края приняла решительные меры.

Спустя пару дней после нападения на Амалицкого у входа в институт появилось объявление: «По распоряжению варшавского генерал-губернатора политехнический институт закрыт. Вход в институт возбраняется. Сношения могут производиться по почте»[543]. Похожую табличку повесили на ворота университета: «Императорский варшавский университет закрыт. Всякие сношения гг. студентов и других лиц производятся по почте»[544].

Кратко и ёмко эти события охарактеризовал в письме Вернадскому профессор Вульф: «Многоуважаемый Владимир Иванович! Университет помер»[545].

Между тем волнения не утихали, Варшава стремительно превращалась в «горячую точку». Сюда даже приезжали путешественники поглазеть на беспорядки[546].

Новости из Варшавы всё больше напоминали сводки военных действий. На улицах стреляли и грабили каждый день. Постепенно город пустел. Газеты писали, что никогда ещё «в Варшаве не было такого громадного количества свободных квартир, как в настоящее время, причём число их с каждым днём всё растёт, по мере того, как уезжают за границу более состоятельные лица». Ворота домов в центре были обвешаны объявлениями о сдаче квартир[547].

Профессора университета регулярно собирались для обсуждения ситуации и столь же регулярно приходили к выводу, что открыть университет невозможно вплоть до полного успокоения края, которого вряд ли можно ожидать в обозримом будущем. Пока же ситуация, по их мнению, только ухудшалась[548].

Пик насилия пришёлся на август 1906 года, когда по всему краю прошла массовая террористическая атака на представителей властей. Группы вооружённых поляков обстреливали чиновников и солдат. Погибло несколько десятков служащих, десятки городовых и жандармов, две сотни солдат.