Изменившийся человек - [54]

Появляется Бабу с бутылкой вина.

— Подлейте, пожалуйста, — говорит Бонни.

Куда подевались баклажаны? Неужели Бонни все съела? Пока обсуждали приготовление форели на моторе, Бабу убрал их тарелки. А теперь вернулся, едва удерживая в руках огромное серебряное блюдо с гигантской рыбиной.

— Айрин! — восклицает Роберта. — Что за великолепное создание!

— Моби Дик, — отвечает Винсент.

— Отлично, Винсент! — говорит Мейер.

— Полосатый окунь, — объясняет Айрин. — Полезно для сердца. В честь нашей дорогой Минны.

— За Минну!

Мейер поднимает бокал, и все следуют его примеру — точнее, все, кроме Бонни, чей бокал пуст. Бабу подливает ей вина, так что Бонни может вместе со всеми возликовать и враз осушить бокал.

— Откуда такая чудесная рыба? — спрашивает Минна через стол, пока Айрин двумя сервировочными ложками не без труда отделяет хребет. Если Айрин это дается нелегко, как же Бонни справится?

— А, я сама ее поймала, — отвечает Айрин. — В «Читарелле»[41]. А потом мы раздобыли автомобиль и Бабу приготовил ее на моторе.

— Долгая, наверное, получилась поездка, — говорит Винсент. — От Нью-Йорка до Теннесси.

— Зачем вообще ездить в Теннесси? — говорит Айрин.

Там находится лагерь «Арийского отечества». Но Бонни ни за что не произнесет этих двух слов: собравшиеся стараются не думать о прошлом Винсента, и не ей препятствовать им в этом. Винсент рассказывал, что для ДАС это было место, где в основном напивались и трахались. Еще он говорил, что примерно тем же занимаются студенты на встречах своих братств или когда сообща смотрят футбол. Этакий Канкун[42] неонацистов.

Разве что со свастиками, подумала Бонни. И с брошюрами. И с интернет-сайтом. С липкими следами ненависти.

— А почему Теннесси? — спрашивает Мейер.

Мейер знает, почему Теннесси. Ему интересно посмотреть, как справится Винсент, как найдет ответ. Бонни нервничает — понимает, что Мейер ставит на Винсенте опыт. Впрочем, сегодня вечером все они в нем участвуют.

Бонни смотрит на Винсента, но он избегает ее взгляда и наклоняется к Айрин, почти с вызовом — или так Бонни мерещится. Как злился Джоэл, когда Бонни заставала его на приеме за оживленной беседой с какой-либо дамой! Он продолжал болтать, а она стояла рядом, как настырный ребенок, ноющий: «Па-ап, пошли домой». И вечные ссоры на обратном пути. Он просто разговаривал. Она что, считает, ему с другой женщиной и поговорить нельзя? Так уж вышло, что Бонни никогда не видела, как он беседует с Лорейн. Она услышала их разговор по телефону. Даже сейчас она Лорейн почти не видит. Джоэл забирает детей один. Неужели Бонни думает обо всем этом потому, что Винсент говорит с Айрин?

— Зачем ездить в Теннесси? — обращаясь ко всему столу, говорит Винсент. — Да чтобы фейерверки купить по закону[43].

Все смеются. Ракеты и огненные колеса Винсента так сверкают, что галактика лагеря «Арийского отечества» скрывается во тьме. Он спас себя, спас ситуацию, а заодно спас Бонни, которая уж лучше будет думать о фейерверках, а не о слете белых сепаратистов или мерзком поведении Джоэла. Такие мысли мешают Бонни расслабиться и получать удовольствие — как это делает Айрин.

Рядом с Айрин людям хорошо. Они наслаждаются жизнью. А с Бонни им не по себе. Я слишком много выпила, думает Бонни.

— Фейерверки! — восклицает Айрин. — Жалко, у нас их нет. А то запустили бы на террасе!

Бонни пытается представить себе эту сцену — Винсент на коленях, поджигает запал, просит остальных отойти подальше — но вдруг соображает, что Бабу уже стоит около нее с рыбой. Окунь смотрит на нее скорбно, словно понимает, что у него уже недостает огромных кусков плоти. Бонни не в силах вернуть ему утраченную целостность. Она хватает ложку и ухитряется отделить немного рыбы от остова.

— Вам этого достаточно? — спрашивает Мейер.

Бонни пытается сказать, что не голодна, но почему-то не может произнести ни слова. Поэтому по-дурацки надувает щеки и показывает на живот. Мейер кладет себе рыбы и снова поворачивается к Бонни.

— Как поживают ваши сыновья?

Мейер всегда спрашивает о мальчиках, хотя порой она и подозревает, что ему совершенно все равно. Как там мальчики? Одни дома, без нее. Она спрашивала детей, не нужен ли им бебиситтер. На что Дэнни ответил, что большинство ребят его возраста сами работают бебиситтерами. И спросил, чего она боится? Он правда хотел услышать ответ? Вооруженных грабителей, пожара, потопа. Утечки газа.

Бонни говорит:

— Кстати, о мальчиках. Мне нужно позвонить проверить.

— Позвоните из моего кабинета, — предлагает Мейер. — Там вы можете уединиться.

— Уединяться мне ни к чему, — отвечает Бонни.

Но Мейер предлагает воспользоваться этим телефоном, а у Бонни вряд ли сейчас получится вытащить мобильный и позвонить прямо за столом. И вставать не стоило. Однако этого уже не исправить. Бонни заносит. Она замечает, что клонится на сторону. Но она не настолько пьяна, чтобы забыть о том, что здесь, если врезаться в стену, с нее может свалиться Дега.

Бонни должно быть стыдно: она помогала устроить этот ужин, чтобы проверить, как поведет себя Винсент, а в результате сама набралась. Но об этом она подумает позже. Пока что ее задача — отыскать кабинет Мейера. Но сначала — в туалет, где в лучах ослепительного света на миг забывает, зачем она здесь, и смотрит в зеркало. И зря. Так что сказал тот тип на улице? Что у нее усталый вид? И Бонни все еще расстраивается по этому поводу, а надо бы радоваться, что Винсент — он стоял рядом — не дал тому типу по башке. Винсент уже изменился. Он… Бонни теряет мысль. Она, кажется, выпила даже больше, чем предполагала. Она умывается холодной водой, после чего с ужасом смотрит на белоснежные полотенца Айрин. И хватает что-то скомканное на корзине с бельем. Это залитая вином рубашка Винсента. Она вытирает лицо, втягивает носом воздух. Как это получилось, что она стоит пьяная в ванной комнате Мейера Маслоу, уткнувшись мокрым лицом в грязную рубашку молодого наци?