Изменившийся человек - [48]
— Включая Бонни?
— Бонни — безусловно. У Бонни есть назначение в жизни. Быть хорошим человеком и поступать правильно. Фонд — находка для нее. Я скажу вам, что я заметил. Почти все, кто работает у нас, выросли в той или иной религии. Роберта была серьезной католичкой, до того как вышла замуж за египтянина.
— Роберта замужем?
— В разводе. Анита Шу выросла в корейской христианской церкви. Вера — это привычка, развившаяся в молодости. Она не то, к чему приходят с возрастом. Если у человека есть вера, он может сменить религию, но он должен обладать этой способностью…
— Вроде жировых клеток, — говорит Винсент.
— Жировых клеток?
— Я читал, почему толстые дети вырастают в толстых взрослых. У них развиваются эти клетки.
— Жировые клетки, — говорит Маслоу. — Мне нравится сравнение. Жировые клетки. Клетки веры. Слушайте, могу поклясться, если бы вы вернулись туда и опросили ваших друзей в ДАС, вероятно, выяснилось бы, что большинство из них получили в каком-то смысле религиозное воспитание.
Ну да. Пусть Маслоу их опросит. Члены ДАС не думают, что они фанатики. Они считают свою идеологию результатом холодного логического анализа американской истории и поведения властей.
— Я подумаю об этом, — говорит Нолан. — В связи с просветительской программой. — В отличие от Бонни и Роберты, озабоченных только речью Винсента на благотворительном ужине, Маслоу имеет в виду нечто большее — программу, нацеленную на таких, как Нолан. Хочу помочь вам, люди, спасать таких людей, как я, чтобы они не стали такими людьми, как я. Нолану нравится, что Маслоу думает об этом. Есть основание для того, чтобы сохранить Нолана после благотворительного ужина.
— Именно об этом я и думаю, — говорит Маслоу. — О просветительской программе. А сейчас скажу вам вот что. У иранца, которого мы пытаемся спасти, жена и дети. А его уже начали пытать. Вчера мы узнали, что его могут повесить в качестве назидания. А за что?
— За что? — послушно повторяет Нолан.
— Он отказался написать признание, осуждающее жену, которая была арестована за то, что показалась без паранджи в дверях собственного дома. Как чудесно было бы, если бы Бог помог нам освободить его и он приехал бы сюда и сказал несколько слов на благотворительном ужине.
В Нолане шевельнулась братская ревность. Ну да. Кому достанется больше аплодисментов? Бывшему неонацисту? Или герою-чурке, попавшему в иранскую тюрьму за то, что защищал жену? Заполучить его сюда — чудесно? Через его, Нолана, труп.
— Если мы спасем ему жизнь, — говорит Маслоу, — это будет лишь одним из наших малых дел. Малых по сравнению с тем, чтобы накормить и одеть целые народы-беженцы. Но мы постоянно расширяем поле деятельности. Вот и Бог прислал вас к нам — помочь нам сделать что-то новое. Было бы замечательно, если бы мы с вами сумели повлиять на таких молодых людей, как вы, переключить их энергию гнева и ненависти и направить на труд во имя братства и свободы.
Одна из причин, почему Нолан так быстро откликнулся на идеи Мейера, — они были до странности похожи на то, что он слышал в лагере «Арийского отечества», если слушал разглагольствования ораторов, пока поддавал или пытался снять какую-нибудь арийскую бабенку. Они всегда так говорят: несите ваши идеи в мир. Обратитесь к людям, укажите путь, каждому по отдельности.
Маслоу, должно быть, грезит, если думает, что ДАС — религия. Ребята просто выдумывают для себя объяснение, почему они безработные и нищие или заняты на паршивых работах, противных работах. И нищие. Платите им, как платят Нолану за то, что он делает то, что делает, — и ДАС конец. Ведь какая славная ему выпала работенка. Жалованье, комната и пансион за то, что разговаривает с Бонни и Мейером или иногда с репортером. Балуется с компьютером. Пишет что-то про ДАС. Путешествует по порносайтам. Предстоит перед гостями на ужинах. Пьет скотч. Одевается в кашемир. Впервые в жизни Нолан чувствует, что, похоже, ему начинает везти.
Хорошо! Кодеин снова дал себя знать. И виски не так уж плохо. Неудивительно, что это излюбленный напиток сытого старого паразита. Нолан чувствует себя изумительно. Таинственное ощущение благополучия.
Стоп! О чем это говорит Маслоу? Нолан пропустил кусок.
— …то есть если мы считаем, что можем изменяться. Что исправление и прогресс возможны. Или вы думаете, что это безнадежно? Что какими мы родились, такими и останемся? Как это говорят? Запрограммированы.
— Терпеть не могу это слово, — говорит Нолан. — Все меняется. Посмотрите на меня. Посмотрите, как я изменился.
— Как вы меняетесь, — поправляет Маслоу. — Какой путь вы уже проделали.
Откуда старику знать, какой путь проделал Нолан? Далеко ли ушел и куда?
Улыбка Мейера все сглаживает.
— Мир через перемены. К сердцам по одному. Ради этого мы и работаем. Я сошел бы с ума, если бы не верил, что была причина спасти меня, когда миллионы других погибли. Я был бы несчастным человеком, если бы не верил, что таков был план.
Чудно, об этом и Нолан все время думает, с тех пор, как уехал от Реймонда. Во всем есть порядок и план. Опять Маслоу читал его мысли? Сквозь легкую дымку наркотиков и алкоголя до Нолана доходит смысл того, что говорила Бонни: Маслоу видит вещи в более высокой плоскости.
Книга «Голубой ангел» (2000 г.) – «университетский роман», история отношений разочарованного немолодого профессора частного университета, в прошлом писателя, и его талантливой студентки. Любовная интрига становится причиной крушения как супружеской жизни, так и карьеры героя. Коллизия в книге Ф.Проуз во многом повторяет сюжет знаменитого фильма «Голубой ангел» с Марлей Дитрих в главной роли. Символично, что первая нашумевшая книга профессора, успех которой он не может повторить, тоже носит название «Голубой ангел».
Это не книжка – записи из личного дневника. Точнее только те, у которых стоит пометка «Рим». То есть они написаны в Риме и чаще всего они о Риме. На протяжении лет эти заметки о погоде, бытовые сценки, цитаты из трудов, с которыми я провожу время, были доступны только моим друзьям онлайн. Но благодаря их вниманию, увидела свет книга «Моя Италия». Так я решила издать и эти тексты: быть может, кому-то покажется занятным побывать «за кулисами» бестселлера.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть Израиля Меттера «Пятый угол» была написана в 1967 году, переводилась на основные европейские языки, но в СССР впервые без цензурных изъятий вышла только в годы перестройки. После этого она была удостоена итальянской премии «Гринцана Кавур». Повесть охватывает двадцать лет жизни главного героя — типичного советского еврея, загнанного сталинским режимом в «пятый угол».
В книгу, составленную Асаром Эппелем, вошли рассказы, посвященные жизни российских евреев. Среди авторов сборника Василий Аксенов, Сергей Довлатов, Людмила Петрушевская, Алексей Варламов, Сергей Юрский… Всех их — при большом разнообразии творческих методов — объединяет пристальное внимание к внутреннему миру человека, тонкое чувство стиля, талант рассказчика.
Впервые на русском языке выходит самый знаменитый роман ведущего израильского прозаика Меира Шалева. Эта книга о том поколении евреев, которое пришло из России в Палестину и превратило ее пески и болота в цветущую страну, Эрец-Исраэль. В мастерски выстроенном повествовании трагедия переплетена с иронией, русская любовь с горьким еврейским юмором, поэтический миф с грубой правдой тяжелого труда. История обитателей маленькой долины, отвоеванной у природы, вмещает огромный мир страсти и тоски, надежд и страданий, верности и боли.«Русский роман» — третье произведение Шалева, вышедшее в издательстве «Текст», после «Библии сегодня» (2000) и «В доме своем в пустыне…» (2005).
Роман «Свежо предание» — из разряда тех книг, которым пророчили публикацию лишь «через двести-триста лет». На этом параллели с «Жизнью и судьбой» Василия Гроссмана не заканчиваются: с разницей в год — тот же «Новый мир», тот же Твардовский, тот же сейф… Эпопея Гроссмана была напечатана за границей через 19 лет, в России — через 27. Роман И. Грековой увидел свет через 33 года (на родине — через 35 лет), к счастью, при жизни автора. В нем Елена Вентцель, русская женщина с немецкой фамилией, коснулась невозможного, для своего времени непроизносимого: сталинского антисемитизма.