Излучина Ганга - [111]

— Видишь ли, у этих девиц несколько иные представления о любви, чем у нас с тобой. А мужчинам они нравятся, потому что умеют петь и танцевать и еще обучены этому… искусству любви. Девушка с удовольствием пойдет со всяким, кто ее выкупит. Публичный дом для них — нечто вроде учебного заведения. В конце концов они как-то устраиваются. Некоторые оказываются в гареме какого-нибудь магараджи, другие связываются с мерзкими старикашками. Правда, некоторых на старости лет вышвыривают на улицу, но большинство становятся любовницами богатых купцов, живут в комфорте, фактически входят в семью. Вот и вся игра.

— Получается, что Шафи нужны только деньги.

— О, разумеется, это его единственная забота. Хочет она идти к нему или нет — это не играет никакой роли.

Прошел час. Шум в Анаркали затихал. Город готовился ко сну. Деби дремал, зато Босу был начеку, словно снайпер, ждущий появления мишени. Ему временами даже становилось скучновато, как мальчугану, играющему в разбойников, — слишком уж долго не появляется воображаемый противник.

Улица почти совсем скрылась за завесой горячей тьмы и серой пыли. Лучи уличных фонарей прочерчивали в темноте неровные длинные линии, заботливо скрывая уродство, грязь и нищету рыночной площади. Вдали была видна освещенная фонарями лестница гостиницы Сехгал Лодж, которая казалась разрисованной черными и белыми прямоугольниками.

Босу подавил зевок и козырьком поднес руку к глазам.

— Боже правый! — воскликнул он и подтолкнул Деби-даяла. — Взгляни! Ну и свинья! Проклятая, двуличная, подлая сволочь!

Деби-даял открыл глаза и всмотрелся в даль. Лицо его даже в полутьме выглядело мертвенно-бледным.

Человек в белой одежде пенджабца тихонько поднимался по ступеням. После каждого шага он останавливался, настороженно прислушиваясь. Даже на таком расстоянии в этом человеке легко можно было узнать переодетого полицейского, тем более что он забыл сменить форменные сандалии. Его тень перечеркнула четкий черно-белый рисунок лестницы.

Когда этот человек прошел уже полпути, у нижней ступени лестницы появился другой — в форме. Они видели, как первый подошел к дверям комнаты, которую они недавно покинули, и постучал.

После этого события развивались с необычайной быстротой. Взвизгнули свистки, черные полицейские машины, скрипя тормозами, остановились у обоих выходов из гостиницы. Из них высыпались отряды полицейских и заняли посты по обеим сторонам здания.

Босу повернулся к Деби — у того в лице не было ни кровинки.

— Я предупреждал тебя…

— Да… И, увы, ты оказался прав.

— Мне очень жаль — жаль, что я был прав.

— И мне. Теперь все ясно.

Да, наступила полная ясность. И беда не в том, что случилось с ними, а в том, что произошло со всей Индией. Это повторилось сотни и тысячи раз всюду, где рядом жили индусы и мусульмане. Босу и Деби долго оставались в полной темноте, не произнося ни слова. Это напомнило Деби-даялу ту далекую ночь, когда они вдвоем с Шафи лежали под деревом, наблюдая за пылающим самолетом.

— Пойдем, — сказал Деби, — нам пора.

— Ты хочешь сказать — пора сматываться из Лахора? Уже?

— Нет, есть еще одно дельце. Я собираюсь возвратиться в этот самый «дом с дурной репутацией».

Босу взял его за плечи и с силой встряхнул.

— Ты спятил? — Голос его дрожал. — Мы отплатим этому… Но есть способ попроще — сообщим в полицию, где он скрывается. А сейчас нужно выбрать удобный момент и ускользнуть из города.

Деби не согласился.

— Нет, такой способ мне не подходит. К тому же сейчас он еще там, а как только узнает, что все сорвалось, сразу же упорхнет. Могу поклясться в этом. Он слишком умный малый, чтобы сидеть на месте, зная, что за ним охотятся. Мы ведь тоже не стали дожидаться в Сехгал Лодже.

— Но ему не миновать туда возвращаться из-за девчонки. Ты же знаешь, он по ней с ума сходит. — Босу показалось в темноте, будто Деби улыбается. — А что ты хочешь предпринять? Прикончить его?

Деби покачал головой. Улыбка все еще не сходила с его губ.

— Что ты, я и видеть его не хочу. Если он только сам под руку не попадется.

— Тогда зачем же возвращаться? Что ты затеваешь? Подумай об опасности.

— Сейчас это совершенно безопасно. Завтра другое дело. Сам он, конечно, завтра же ускользнет, но его сообщник, тот, кто донес на нас, теперь предупредит полицию, чтобы она установила наблюдение за этим борделем в надежде, что мы вернемся. Пока они, конечно, этого не сделали. Ты же знаешь, как действует полиция. Если они пронюхают, что донос пришел из борделя, они и туда явятся. Но Шафи и старухе это ни к чему.

— По-моему, это все-таки рискованно, — настаивал Босу. — Зачем нам нарываться на неприятности?

— Вообще-то тебе не обязательно со мной туда тащиться, — холодно сказал Деби.

Босу обиженно взглянул на него.

— Надеюсь, тебе не кажется, что я похож на Шафи?

— Не будь идиотом. У меня там дело, можно сказать, личное. А тебе-то зачем лезть в петлю? Ты человек свободный. И тебе вовсе не стоит рисковать тюрьмой из-за этого. Я дело другое…

— Не обижай меня, Деби. Плевать я хотел на риск, если ты туда отправишься. Да и для меня тут ничего опасного — не сажать же человека за то, что он побывал в публичном доме. — Он замялся и добавил: — Если только в самом деле ты не собираешься его убивать…