Изгнание - [58]

Олден помог ей привстать, прислонив ее к своему плечу.

— Спасибо, — прохрипела она, морщась, когда услышала свой надломленный голос.

Олден не реагировал.

— Я знаю, вы злитесь…

— Ты думаешь, я злюсь? — Его возглас эхом отразился от стен, что, безусловно, говорило, что он был зол. — Я думал, я потерял тебя, Софи.

— Но я здесь. Я в порядке. — Она заставила себя встать самостоятельно и старалась не качаться слишком сильно, когда кровь ударила ей в голову, делая все расплывчатым. — Я просто… Я думала, Прентис мог скрывать что-то важное, что я должна найти.

— Его разум разрушен! — Олден широко раскрыл глаза, глубоко вдохнув несколько раз прежде, чем заговорил снова. — Все, что у него осталось — это расколотые воспоминания, которые разбились вдребезги… лабиринт безумия, такого запутанного, что он затянет тебя и никогда не даст спастись.

— Знаю. Но я думала, что с тех пор, как он был Хранителем, возможно, было воспоминание, которое он припрятал, ожидая, когда я найду его.

Олден вздохнул. И этот эпический вдох звучал одновременно утомленно, раздраженно и безнадежно.

— И нашла?

— Я не знаю, — призналась она.

Она закрыла глаза, представляя лебедей, которых она видела среди хаоса. Теневой лебедь едва сформировался после того, как она передала свое имя, почти как будто он был послан за ней. И это привело ее прямой к тому теплому, безопасному месту с Джоли и настоящим лебедем, которое не чувствовалось подобным воспоминанию…

— Вы думаете, что Прентис мог общаться со мной? — спросила она спокойно.

— А что? — Олден наклонился вперед, его глаза стали слишком большими, когда он взял ее за плечи. — Ты видела что-то?

— Я видела черного лебедя с… женщиной.

Она думала сказать ему, кого видела. Но если бы она рассказала Олдену, что видела, как Джоли общалась с черным лебедем, она знала, что он бы подумал то же, что подумала она. То же, что, как было похоже, пытался сказать ей Прентис.

Джоли могла быть частью Черного Лебедя?

Что бы подумал Грэйди, если бы узнал?

— Ты видела лицо женщины? — спросил Олден.

— Я никогда не видела ее прежде. — Это не была полностью ложь. Она никогда не видела Джоли лично… и она никогда не видела ее фотографии в этом возрасте. — Но она говорила с лебедем. И затем… было такое чувство, что она говорила со мной. Она сказала мне «следовать за красивой птицей через небо». Это что-нибудь значит?

— Я… — Олден отпустил ее и спрятал свое лицо в руках.

— Вы в порядке?

— Моя голова… я просто… — Он прижал ладони ко лбу как, будто пытался выжать головную боль. — … прости. Это был долгий день. И я знаю, ты думаешь, что Черный Лебедь хотел, чтобы ты нашла именно это, но Прентис больше не способен на рациональные, последовательные мысли.

— Может ли часть его все еще быть где-то там? Глубоко запертая?

— Будем надеяться, что нет, Софи. Будем надеяться, ради Прентиса, что он не осознает, что все еще жив. Быть пойманным в вечную ловушку постоянного безумия — это ужасная судьба. Гораздо, гораздо худшая. — Он вздрогнул.

Она знала, что Олден был прав. Но не могла стряхнуть чувство, что какая-то крошечная часть Прентиса пыталась сказать ей что-то. Что-то настолько важное, что он цеплялся за ту последнюю часть своего здравомыслия все это время.

Олден потер свои виски, вздрагивая от каждого давления пальцев.

— Ты видела что-нибудь еще?

— Ничего, что имело бы смысл. Это был хаос изображений. Единственное, что я действительно узнала, это вас.

— Меня?

— Ну, я вполне уверена, это были вы. Я видела лицо с бирюзовыми драгоценностями вместо глаз. Оно наклонилось, уставилось на меня, а затем прошептало, «нет причин волноваться».

Даже в тусклом свете бейлфаера Софи смогла увидеть, как побледнел Олден.

— Э-это последнее, что я сказал ему. Перед взломом. Он молил меня убедиться, что его семья в безопасности, и я обещал, что у него нет… — Его голос пропал, а все тело трясло. — Он помнит. Я не могу поверить… Я никогда не думал, что он… Я…

Он сжал руками голову и застонал.

— Что-то не так? — спросила Софи, как только он повалился вперед.

— Моя голова. — Он смог вздохнуть. А потом его тело обмякло.

Она повернула его лицом к себе, зовя по имени и тряся за плечи. Серое вяжущее вещество спало с раны, выпуская новые струйки крови.

— Олден, пожалуйста, вы меня пугаете.

Он не отвечал.

Софи оглянулась в поисках Крикора, желая, чтобы тот появился из песка. Но в пустой комнате в середине земли были только она и Олден. И Софи понятия не имела, что делать.

Она нащупала волшебный флакон, поднося его к голубому кулону, но свет был слишком слабым, чтобы выдавить луч. Должна была быть какая-то хитрость, которую она не знала, она ни за что не могла перетащить Олдена через все эти ступени.

— Пожалуйста, Олден… очнитесь, — молила она, когда вынула свой импартер и прокричала имя Элвина.

Серебряный квадрат оставался бледным, он не реагировал ни на имя Грэйди, ни Эделайн.

Он трясла Олдена сильнее.

— Как мне доставить нас домой?

Ответа по-прежнему не было.

Фитц, передала она, заставляя себя сосредоточиться, несмотря на панику. Она нарисовала в своем разуме Эверглен, пытаясь вспомнить, что она делала, когда была заложницей и звала Фитца почти через весь мир.