Изгнание - [17]

— Вы знали ее?

Грэйди смахнул немного цветков со своей накидки.

— Не так хорошо. Она была женой Прентиса.

Лепестки проскользнули сквозь пальцы Софи.

Прентис был Хранителем у Черного Лебедя, еще раньше, чем все узнали, что они работают против настоящих повстанцев. Сейчас он жил в Изгнании, его разум был раскрыт разрывом памяти по приказу Совета, для того, чтобы они могли узнать, что он скрывал. И секретом, который он отказывался раскрывать, была она.

Где они ее спрятали.

Почему они создали ее.

Кем она была.

Его жена умерла вскоре после того, как его разум был вскрыт. Каким-то образом она потеряла концентрацию во время светового скачка и исчезла прежде, чем кто-либо смог спасти ее. Оставив Уайли, их единственного сына, сиротой. Софи никогда не встречала его, он был на элитных уровнях Ложносвета и жил в уединенных элитных башнях, но иногда она спрашивала себя, знает ли он о ее существовании. И что бы он думал о ней, если бы знал.

Она подняла голову, и луч солнечного света зацепил ее глаза, проникая в мозг и пульсируя с такой головной болью, которую она все время испытывала.

— Ты в порядке? — спросил Грэйди, когда она потерла свои виски.

— Конечно, — она сосредоточила взгляд на лесе, удивляясь пониманию того, как же много здесь было деревьев. По крайней мере, должно быть, сотня раскинутых по извилистым холмам и аккуратно подстриженных кустов. Казалось бы много, но… Уондерлинг Вудс был лишь эльфийским кладбищем. В самом деле, они потеряли лишь сотню эльфов за все века, что жили?

Она потянулась к рукам Грэйди и Эделайн.

Они крепко держались за нее и медленно шли вниз по тропинке, их стеклянные глаза смотрели прямо вперед. Тропинка шла по тихому лесу, ведя их сквозь участки тени и света, пока они круто не повернули и не вошли на маленькую залитую солнцем поляну.

В горле Софи образовался ком.

Возвышаясь на небольшом пригорке, на фоне неба вырисовывалось хрупкое на вид дерево со светлой корой, темно-зелеными листьями и стройными веточками, тянущимися прямо к солнцу. Мягкая желтая листва ниспадала с кончиков каждой ветки, словно Испанский мох, придавая дереву элегантный и легкий вид. А огромные цветения такого же оттенка, что и глаза Эделайн покрывали веточки, наполняя воздух ароматом меда, ягод и сахара.

Как только они подошли, то увидели, что изящное дерево не давало пройти раннему дневному свету. Софи не могла оторвать глаз от надписи на белом камне, отмечающем могилу.

Джоли Люсин Руен.

Ничего не говоря, Эделайн открыла мешочек, который принесла с собой, и достала чистую резную бутылку, наполненную темно-фиолетовой жидкостью.

— Специальный тоник, который сделали гномы, — объяснил Грэйди.

Эделайн откупорила бутылку и разбрызгала густой сироп вдоль основания дерева. Когда остатки жидкости высохли, она ударила бутылкой по стволу дерева. Стекло разбилось на миллионы крошечных кусочков, рассыпавшись в мокрой траве. И как только блестящий сироп впитался в землю, светло-зеленые виноградные лозы выскочили из темного грунта и медленно спиралью поднялись вверх по коре дерева Джоли. Сморщенные фиолетовые цветы расцвели вдоль стебля, а каждый дюйм винограда сверкал, будто был покрыт блеском.

Грэйди широко открыл глаза, когда взял Эделайн за руку.

— Виноград пробудет лишь несколько недель, но это лучший подарок, который мы можем ей подарить.

— А еще это. — Голос Эделайн был едва слышен, когда она тихонько наклонила одну из веток, показывая серебряный браслет-оберег, спрятанный между цветениями. Она достала крошечный кристалл в форме звезды из своего кармана и приложила его к уже заполненной цепочке. — Мы подарили ей этот браслет, когда она пошла в Ложносвет, и мы покупали ей новый амулет каждый год в первый школьный день. Она носила его каждый день, но мы нашли его, когда нам отдали ее вещи из элитных башен, поэтому мы принесли его сюда и дарим ей новый амулет каждый раз, когда приходим.

Софи поджала губы, задумываясь над тем, стоило ли ей сказать что-нибудь.

Но что?

— Мне жаль, — было всем, что смогло прийти в ее голову.

— Это не твоя вина, — сказал Грэйди, сжимая ее плечо. Но что-то помрачнело в его голосе.

Эделайн задрожала от рыданий, и Грэйди притянул ее к себе, позволяя ей выплакаться у него на плече.

— Я дам вам минутку, ребята, — прошептала Софи, отдаляясь. Она думала, что могла помочь своим присутствием здесь, но ничто никогда не сделало бы это менее болезненным. А потеря Джоли была их ношей.

Она не имела к этому отношения.

Она тихонько скользила по тропинке, пытаясь вспомнить, какой путь отведет ее к входу. Она блуждала меж деревьев несколько минут прежде, чем осознала, что не узнает ни одного из них. Возвращение обратно не помогло, и, когда она развернулась еще раз и по-прежнему ничего не узнала, то была вынуждена признать, что потерялась.

И она была одна.

Софи хотела побыть в одиночестве, начиная со дня похищения… но быть там одной в жуткой тишине, это чувствовалось неправильно. Будто лес задержал дыхание, ожидая, что что-то произойдет.

Она не собиралась слоняться поблизости и узнавать, что это было.

Теперь побежав и кляня себя за то, что она надела эти глупые каблуки, Софи резко поднялась на самый близкий холм, надеясь, что там будет достаточно высоко, чтобы сориентироваться. Но два маленьких дерева, посаженные рядом друг с другом на гребне, отвлекли ее.