Избранные труды - [288]

Некоторые криминологи классифицируют криминогенные детерминанты также на причины первого, второго, третьего порядка. Философы не признают такой классификации в детерминации. Г. А. Аванесов пишет, например, о причинах преступности «первого класса» как связанных с противоречиями социального развития. Причины преступности «второго класса» связаны у него с мировоззрением различных категорий людей, являются, по терминологии автора, «искаженно мировоззренческими» (индивидуализм, пьянство). Причины преступности «третьего класса» связаны с конкретной личностью[1322]. К сожалению, данная классификация лишена единого основания членения детерминант на классы. Если под «классами» понимать три уровня в криминогенной системе, то в криминологии они приняты как причины преступности, причины групп преступлений, причины конкретного преступления. В криминологической литературе помимо понятий «причины», «условия», «детерминанты» употребляются также понятия «обстоятельства», «истоки», «источники», «факторы». В отличие от первой группы понятий и терминов, вторая не имеет, как представляется, строго научного содержания. К ним обычно прибегают по стилистическим соображениям. Например, «криминогенный фактор» часто употребляется как синоним «криминогенной детерминанты»[1323], «обстоятельства» как совокупность причин, условий, коррелянтов. Терминологическая путаница в советской криминологической литературе, а вместе с ней и дискуссии чисто словесного происхождения заметно бы сократились, если бы более точный термин «детерминанты» применялся как родовое понятие причин, условий и коррелянтов вместо термина «причина». Причины преступности – это, как показано выше, система социально-психологических явлений и процессов, порождающих пре ступность. При социализме причинами преступности является система мелкобуржуазных индивидуалистических традиций, привычек, интересов и мотиваций. Первичным элементом системы причин преступности выступает мотивация преступлений.

§ 3. Криминогенная мотивация как элемент системы причин преступности

Понимание криминогенной мотивации как одного из наиболее существенных элементов детерминации преступности достаточно признано в советской криминологии. Так, В. Н. Кудрявцев предлагает такую схему основных элементов генезиса преступного поведения: мотивация – планирование и принятие решения – исполнение[1324]. Все это – во взаимодействии со средой жизнедеятельности и актуальной ситуацией преступления. Б. Я. Петелин, исходя из общепсихологической трактовки мотивации как через психику реализуемой детерминации поведения пишет о мотивации как о ближайшей и непосредственной детерминанте преступления[1325]. В. В. Лунеев оценивает мотивацию преступления как побудительно-причиняющую и направляюще-организующую силу криминальной активности. Она представляет собой внутренний стержень генезиса преступного поведения и выступает как результат взаимодействия личности правонарушителя с социальной средой[1326]. К. Е. Игошев считает мотив преступления побуждением, которое является внутренней, непосредственной причиной деятельности, выражающей личностное отношение к тому, на что направлена эта деятельность[1327]. Аналогична позиция Б. С. Волкова, С. А. Тарарухина, Г. С. Саркисова, Г. Деттенборна[1328] и других ученых.

Советские криминологи, как и психологи, различают мотивацию в виде системы мотивов и мотивацию как процесс мотивообразования. Выделяется также мотивационная сфера личности преступника. В нее включают потребности и интересы как источник мотивации, иногда также ценностные ориентации, установки и эмоциональное состояние личности. В потребностно-мотивационную подсистему как стержень личности и причину поведения одни криминологи включают две подсистемы: потребности и мотивацию либо интересы и мотивацию. Другие – потребности, интересы, мотивацию. Признаками антисоциальных потребностей являются: нарушение равновесия между различными видами потребностей; общая бедность потребностей и интересов; их извращенный характер; удовлетворение материальных, сексуальных, социально-психологических потребностей антисоциальным способом[1329].

Анти– и асоциальной системе потребностей соответствует адекватная система мотивации преступлений. По среднестатистическим данным она уже и беднее по содержанию, чем система социальной мотивации поведения законопослушных граждан. Система мотивов преступников нередко носит «лоскутный» характер, т. е. слабо иерархизирована. Доминирующие мотивы сдвинуты к эгоистическим, материально-потребительским, эмоционально-сиюминутным мотивам.

Отдельные криминологи допускают существование социально-нейтральных или даже позитивных потребностей и мотивов преступлений. Такая точка зрения, на наш взгляд, возникает вследствие смешения мотивов с мотивировкой, т. е. оправдательно-самозащитной трактовкой мотивов преступления самими преступниками. Иногда это получается вследствие неправильной формулировки мотивации в опросных анкетах. По психологическим законо мерностям самозащиты преступников[1330] в анкеты попадают данные о социально-нейтральных и даже альтруистических мотивах типа «желания выполнить плановые задания», из-за «товарищества», «самоутверждения» и проч. На этом основании иногда в литературе высказывается мнение, что мотивы социально-нейтральны, в отличие от способов совершения преступления, и потому не могут служить причинами преступлений. Так, В. Н. Кудрявцев писал, что «мотив, как и потребность, большей частью нейтрален с точки зрения его социальности или антисоциальности»