Избранные труды - [224]

Это действительно противоречие, но не только принципу вины, который и так наполовину урезан системой мер безопасности, а самой идее эффективного перевоспитания осужденного в капиталистическом обществе. Преступность и ее причины имманентно присущи капиталистическому обществу, они его существенная социальная закономерность. Чем более развито капиталистическое государство, как видно на примере США, ФРГ, Японии, тем выше в нем преступность. Невозможно ресоциализировать преступника в полноправного члена капиталистического общества, где непреступники лишены прав, прежде всего основного права – права на труд.

Не более основателен и такой принцип, как соответствие системы наказания идеям правового государства и его уважению свободы личности. Председатель ГКП Герберт Мис справедливо говорил на Боннском съезде партии западногерманских коммунистов: «Но мы говорим открыто и без недомолвок: «чистой демократии», или «свободы в себе» не бывает. Вопрос всегда стоял только так: демократия – для кого? Мы за такую демократию, при которой определяющую роль играют политические и социальные интересы трудящихся, за свободу от эксплуатации человека человеком»[1022].

Ученые ГДР Л. Френцель и Р. Дэн в статье «Реформа уголовного права в ФРГ и империалистическая концепция свободы» правильно пишут, что свобода монополистического капитала и свобода трудящихся несовместимы. Свобода трудящихся при капитализме постоянно соответствует реальным соотношениям классовых сил в обществе, отражает результаты классовой борьбы. В западногерманском правоведении дело дошло до того, что сама преступность объявляется показателем свободы и демократии правового государства. Министр внутренних дел Майхофер вообще выдвинул довольно своеобразный тезис: в правовом государстве должно быть «столько свободы, сколько возможно, и столько безопасности, сколько необ ходимо, и наоборот»[1023]. Похоже, что опять «антиномия», но теперь уже свободы и безопасности.

Смертная казнь была отменена Конституцией ФРГ 1949 г. Принятию ст. 102 об отмене смертной казни предшествовала длительная дискуссия, и она была утверждена лишь в четвертом чтении 5 мая 1949 г. пятнадцатью голосами против четырех членов комиссии парламентского совета. Основные доводы, которые приводились в защиту ст. 102 Конституции: третий рейх злоупотреблял смертной казнью и потому ее надо отменить, чтобы изменить правосознание населения. Смертная казнь не нужна, так как в системе наказания ФРГ имеется пожизненное заключение, которое не менее репрессивно. Жизнь человека – высшее благо, и человеческий суд не может лишать ее никакого человека. Смертная казнь неэффективна, так как смертная казнь не обнаруживает корреляции между уровнем преступности и объемом ее применения[1024].

Доводы убедительные, если бы мы не имели здесь дело с остроконфликтным западногерманским капиталистическим государством. «Не работает» абстрактная постановка вопроса о гуманности отмены смертной казни. В. И. Ленин писал: «Люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов»[1025].

Гуманна или негуманна отмена смертной казни в ФРГ в конце 40-х годов? Несмотря на самые благие пожелания трудно обойти тот факт, что отмена смертной казни в тот период помогла отвести в Западной Германии заслуженное возмездие нацистским преступникам. Она спасла их и от исполнения смертных приговоров также по делам, рассмотренным в СССР, Франции, Голландии, ГДР и других государствах, так как преступники не были им выданы. Так, «Шпигель» привел в октябре 1977 г. документы, согласно которым четыре осужденных к смертной казни во Франции гитлеровских преступника не только не были гильотинированы, но занимали ответственные посты в прокуратуре и суде ФРГ. Журнал даже опубликовал фото графии улыбающихся самодовольных смертников, которые вершат правосудие в Западной Германии[1026].

Вопрос о восстановлении смертной казни и отмене ст. 102 Конституции снова остро встал в 1977 г. в связи с антитеррористической кампанией. Антитеррористический психоз достиг такого накала, что неофашисты стали публично высказываться в том смысле, что «лучше фашизм, чем терроризм». Правительство выделило 870 млн марок на органы государственной безопасности. Более 30 тыс. полицейских было брошено на борьбу с терроризмом. Страсти не угасли даже после самоубийства в тюрьме руководителей террористической группировки – Баадера и других. И тогда-то стали раздаваться голоса о восстановлении смертной казни.

Крупнейшие западногерманские газеты и журналы провели дискуссию о смертной казни. Социологические институты изучили общественное мнение по данной проблеме. Большинство официальных государственных деятелей признало преждевременным восстановление смертной казни. Некоторые из них прямо ставили ее восстановление в зависимость от состояния терроризма в ФРГ в дальнейшем.[1027] Мнение опрошенных западногерманских граждан весьма шатко и подвержено сильному влиянию средств массовой информации. Так, еще до принятия ст. 102 Конституции на вопрос: «Если будет вводиться новый УК, Вы за введение или за отказ от смертной казни?» в 1948 г. «за» высказалось 74 % реципиентов. В 1950 г. после принятия Конституции их число упало до 55 %