Избранные стихотворения - [5]

И шатер разбитой ночи

Истлевает вместе с ней.

Встань, ленивые убоги;

Утро в барабаны бьет,

Сокрушаются дороги:

«Кто-то там по нам пройдет?»

Просят города, селенья,

Колокольни, маяки;

Нет их чувству утоленья, —

Всех друзьями нареки.

Милый, встань: не преуспели

Те, кто солнцу изменил;

Стыдно нежиться в постели,

Если свеж и полон сил.

Крови странствовать охота,

Впрок дыханье не сберечь, —

Милый, встань: в конце похода

Всё равно придется лечь.

Перевод А. Белякова

iv

Reveille

Сумрак ночи в высях тонет.

Просыпайся, лежебока.

Солнце плещется в полоне

Алых отмелей востока.

Хватит нежиться в дремоте.

Свет расшвыривает дранки —

Крыша ночи вся в лохмотьях,

Пали наземь тьмы останки.

Полно, полно спать, ей-богу!

Чу! Подъем уж барабанят.

Ждет пустынная дорога —

Кто за край холмов заглянет?

Хоть маяк во мгле пролива

Виден с нашей колокольни,

Никогда еще сонливый

Не пленялся миром вольным.

В солнцем залитой постели

Спящий — счастья не имущий.

Просыпайся, в самом деле,

Спать — достойно ли живущих?

Глина спит, а кровь бродяжит,

Грудь покой хранить устанет.

Кончим путь, тогда и ляжем,

Спать нам времени достанет.

Перевод А. Кокотова

v

О, глянь, как лютики собой

Украсили простор,

Как с одуванчиками свой

Лелеют разговор!

О, можно ль мне с тобой пройти

Цветущим сим путем?

Мы налегке, рука в руке…

«Пойдем, мой друг, пойдем».

Ах, наша родина — весна,

Кровь — золотой нектар!

У счастья сходная цена,

Покуда мир не стар.

Но первой молодости цвет,

Увы, не навсегда.

Могу ли я обнять тебя?

«О да, мой друг, о да».

Есть и такие парни тут,

Горазды обокрасть:

Цветы бесстыдно оборвут —

И остывает страсть.

От них подальше сердце спрячь,

Любовь другая есть.

И в дождь, и в зной она со мной.

«Бог весть, мой друг, Бог весть».

О, ты, ей-Богу, не права!

Но затянулся путь.

Как зелена вокруг трава!

Пора и отдохнуть.

Что жизнь? Цветенья сладкий зной.

Мой свет, пообещай:

К мольбе убогой не будешь строгой.

«Прощай, мой друг, прощай».

Перевод А. Белякова

v

Везде одуванчики — только взгляни,

И в поле, и на меже.

Прислушайся, шепчут нам тихо они:

Такому не быть уже.

В том нету дурного, давай обойдем

Луга, соберем букет.

Ужели бояться нам за руки взяться?

— О да. Отчего же нет?

Для девушек день этот и для парней,

В крови — золотой пожар.

И будем сейчас веселиться скорей,

Пока еще мир не стар.

Весна простоит еще долго, но всё ж

Расцвет не вернуть никак.

Я руку свою вокруг обовью.

— Всё так, мой дружок. Всё так.

Ах, есть и такие, мне стыдно сказать,

Волочатся, чтоб украсть.

Как много готовых цветы оборвать

И бросить! Ну вот напасть!

Но будет спокойно со мною вдвоем,

Ты прочих должна забыть —

И всё для тебя отдам я, любя.

— Возможно, всё может быть.

Неужто не веришь? И город далек,

Ведь добрая миля есть.

Зачем мы стоим, словно нам невдомек,

Что проще намного сесть?

Весна отцветет, и ее не вернешь,

Вся жизнь наша как цветок.

Меня пожалей. Ты будешь моей!

— Нет, нет. И прощай, дружок.

Перевод А. Кокотова

vi

Если парень, бледен, слаб,

Рад от страсти удавиться,

Только ты одна могла б

Излечить его, девица.

Есть любовник у тебя.

Заплати за представленье,

И представит, не любя,

Он любовное томленье.

Заплати сполна, сполна,

Вспыхнут страсти не задаром…

Ночью ляжешь спать одна,

А любовник — с гонораром.

Перевод Е. Фельдмана

vii

Когда туман от Тима

До Ладлоу стоял,

Я в поле торопился —

На солнечный овал

Упряжку направлял.

Где черный дрозд укрылся

В листве от черных бед,

Насвистывал я песню,

И он свистел вослед —

Был прост его ответ:

«Приляг, веселый йомен!

Что толку зря вставать?

Друг тысячи рассветов

В конце ложится спать,

И в этом благодать».

Я пение услышал,

Клюв желтый уследил,

Схватил тяжелый камень

И бросил что есть сил:

Песню погасил.

Но душа осталась

Мелодией больна:

Где над тропой росистой

Тумана пелена,

Опять звучит она:

«Приляг, веселый йомен!

Ведь солнцу не свернуть,

И путь, к труду ведущий,

Принудит отдохнуть, —

То будет лучший путь».

Перевод А. Белякова

viii

Прощайте, дом, амбар, родник!

Прощай, Северн родной!

Запомни, Теренс, этот миг —

Я не вернусь домой.

Пылает солнце на лугу:

Кровь высохла — гляди!

А Морис всё лежит в стогу:

Мой нож — в его груди.

В урочный час нас дома нет,

Мать горевать должна:

Двух сыновей увел рассвет,

Останется одна.

Вот грешная рука моя —

Простимся в тишине;

Впредь ни покоса, ни жнивья

Моим рукам и мне.

Будь сильным, сохраняя стать,

Взыскуя чистоты,

До Ламмастайда доскакать

К закату должен ты.

Стог будет ждать меня вдали,

Овчарня помнить след,

Тарелка пребывать в пыли

И прокисать обед.

Перевод А. Белякова

ix

Уныньем залил лунный свет

Овцу и всё, что мог,

Хоть виселицы больше нет

У четырех дорог.

Вот так же раньше свет луны

Оберегал овец^{2},

И неподвижно с вышины

На них взирал мертвец.

Мы в Шрусбери повисли в ряд,

Был глух последний стон, —

Здесь ночью поезда скорбят

О тех, кто днем казнен.

А тот, кто жив, не может спать,

Судьбы постигнув зло:

Он лучше многих мог бы стать,

Да вот не повезло.

И будет утренний финал

Затягивать нули

Вкруг шеи, что Господь создал

Отнюдь не для петли.

Прервется жизнь одним рывком,

И мертвый воспарит

Так твердо, будто босиком

На лестнице стоит.

Я буду караулить тьму,

И колокол пробьет

Наутро другу моему

Последних восемь нот.

Пусть спит от сущего вдали

Ровесник тех парней,

Которых овцы стерегли

В ночи минувших дней.

Перевод А. Белякова