Избранные стихотворения - [3]

С душой отцветшею для милых наслаждений

Как странник сирота — с улыбкой незнаком —

И жизни молодой крылатых обольщений

Утративши зарю… унынием влеком,

Иду бестрепетно под сосен мрачны своды

И там беседую с приветною тоской

Слезой тяжелою (один сей дар природы

Не похищен людей безжалостной рукой),

Слезой тяжелою грудь скорбну омывая;

Воспоминания о бывшем пробуждая,

Лечу в туманну даль, мечтами окрылен…

О сердце радости!.. погибши безвозвратно,

Почто так рано вас лишен?..

Почто ты было так превратно,

О счастие моих весенних дней?..

Едва блеснуло… и сокрылось!..

Погас мгновенный блеск лучей

И солнце радостей навеки закатилось!..

Стеснилась грудь моя… и вдруг как будто сном

Или оцепененьем

Невидимый одел меня крылом.

И внял я тайный глас с безвестным мне веленьем:

«О странник! — он вещал, — воспрянь и ободрись!

О благах временных ты не крушись тоскою!

Там, выше твой удел!.. Туда, туда стремись!

Там обновишься ты душою!..

Там вкусишь плод добра из бед!..

Из мрака будет свет!..»

И он умолк… неспавшие открыл я вежды.

Душа присутствием небесного полна…

На ней сиял луч кроткия надежды…

Воззрел — окрест меня страна озарена,

Бор черный — побледнел… и плавала луна

Над мной — и подо мною,

И все вокруг — повторено коварною рекою.

Познал я сладость слез: незримый спутник мой,

Благое провиденье!

Прости младенца дерзновенье,

Посмевшего роптать на тайный промысл твой…

15 Апреля.

УРАЛЬСКИЙ КАЗАК (Истинное происшествие)

Настала священная брань на врагов

И в битву помчала Урала сынов.

Один из казаков, наездник лихой,

Лишь год один живши с женой молодой,

Любя ее страстно и страстно любим,

Был должен расстаться с блаженством своим.

Прощаясь с женою, сказал: «Будь верна!»

«Верна до могилы!» — сказала она.

Три года за родину бился с врагом,

Разил супостатов копьем и мечом.

Бесстрашный наездник всегда впереди,

Свидетели — раны, и все на груди.

Окончились битвы; он едет домой,

Все страстный, все верный жене молодой.

Уже достигают Урала брегов

И видят навстречу идущих отцов.

Казак наш объемлет отца своего;

Но в тайной печали он видит его.

«Поведай, родимый, поведай ты мне

Об матери милой, об милой жене».

Старик отвечает: «Здорова семья;

Но, сын мой, случилась беда у тебя:

Тебе изменила младая жена;

Зато от печали иссохла она.

Раскаянье видя, простили мы ей;

Прости ее, сын мой: мы просим об ней!»

Ни слова ответа! Идет он с отцом,

И вот уже входят в родительский дом.

Упала на грудь его матерь в слезах,

Жена молодая лежала в ногах.

Он мать обнимает; иконам святым,

Как быть, помолился с поклоном земным.

Вдруг сабля взвилася могучей рукой…

Глава покатилась жены молодой!

Безмолвно он голову тихо берет,

Безмолвно к народу на площадь идет.

Свое преступленье он всем объявил,

И требовал казни, и казнь получил.

ПОСЛАНИЕ К ВАСЬКОВУ

Ты прав, любезный Васьков мой,

Чувствительность есть дар несчастный.

Я прежде споривал с тобой,

Но в вёдро ль видеть день ненастный.

Когда лелеет счастье нас,

То сильно чувствовать приятно,

Но горести в ужасный час

Холодным лучше быть стократно!

РОЗА И ПЧЕЛА (Басня)

В саду, цветами испещренном,

В густой траве, в углу уединенном

Прелестная из роз цвела;

Цвела спокойно, но — довольна не была!

Кто завистью не болен?

Кто участью своей доволен?

Она цвела в глуши; но что ж в глуши цвести?

Легко ль красавице снести?

Никто ее не видит и не хвалит;

И роза всех подруг себя несчастней ставит,

Которые в красивых цветниках

У всех в глазах

Цвели, благоухали,

Всех взоры, похвалы невольно привлекали.

«Что может быть печальнее того?

Невидима никем, не видя никого,

В безвестности живу, и в скуке умираю,

И тщетно всякий день на жребий свой пеняю», —

Роптала роза так. Услыша речь сию,

Сказала ей пчела: «Напрасно ты вздыхаешь,

Винишь судьбу свою;

Ты счастливее их, на опыте узнаешь».

Что ж? так и сделалось! Все розы в цветниках

За то, что были на глазах,

Все скорой смертью заплатили.

Тех солнечны лучи спалили,

Те пострадали от гостей,

Которые в жестокости своей

Уродовали их — хоть ими любовались:

Один сорвет цветок,

Другой изломит стебелек,

А третий изомнет листок —

И, словом, розы те, которые остались,

Такой имели жалкий, скучный вид,

Что всякий уж на них с холодностью глядит,

А наша розочка, в углу уединенном,

Древ тенью осененном,

Росой до полдня освеженном,

Была любимицей и резвых мотыльков

И легких ветерков;

Они и день и ночь ее не оставляли,

От зноя в полдень прохлаждали,

А ночью на ее листочках отдыхали.

Так долго, долго жизнь вела,

Спокойна, весела и счастлива была

Затем, что в уголку незнаема цвела.

8-я САТИРА БУАЛО «НА ЧЕЛОВЕКА»

Из тварей всех, в земле и на земле живущих,

И зрячих и слепых, безгласных и поющих,

Которые ползут и ходят на ногах,

Летают в воздухе и плавают в водах,

От Лимы до Москвы, от Темзы до Терека —

Нет твари ни одной глупее человека.

«Как, — спросят вдруг меня, — червяк, и муравей,

И насекомое, чуть зримо для очей,

Едва ль живущее, — умнее человека?»

Так точно. Разве ум зависит наш от века?

Я вижу, изумлен, смущен, профессор мой,

Качаешь ты своей ученой головой.

«В природе человек верховный повелитель, —

Ты говоришь, — весь мир его страстям служитель.

Ему леса, луга, и горы, и моря,

И все животные в нем признают царя,

И разум свыше дан ему лишь в достоянье».