Избранные речи - [29]

(13) Итак, не упускайте из виду, граждане афинские, что и теперь это все – только слова и отговорки, а в действительности все делается и затевается так, чтобы, пока вы остаетесь дома и пока за границей у нашего государства нет никакого войска, Филипп мог с полнейшим спокойствием устроить себе все, чего хочет. Да вот, смотрите, прежде всего, на теперешнее положение, – что́ сейчас делается? (14) Сейчас он с большим войском находится во Фракии и вызывает к себе еще значительные силы из Македонии и Фессалии, как передают люди, прибывшие оттуда. Поэтому, если он, дождавшись годичных ветров⁴, подступит к Византии и начнет осаду ее, тогда, прежде всего, разве византийцы, вы думаете, останутся при том же своем неразумии, как сейчас⁵, не обратятся к вам и не попросят вас прийти к ним на помощь? (15) Нет, я лично не думаю этого. Наоборот, даже если к кому-нибудь они относятся с бо́льшим недоверием, чем к вам, то все-таки предпочтут впустить к себе хотя бы их, чем отдать свой город ему… конечно, если он не успеет раньше одолеть их самих. Таким образом, если мы не будем в состоянии выйти в море отсюда, а там не будет наготове никакого отряда для оказания помощи, тогда ничто не отвратит от них гибели. (16) – «Да, клянусь Зевсом, эти люди одержимы злым духом и не знают границ в своем безумии». – Ну, пусть это и так; но все-таки их надо спасти: это нужно для пользы нашего государства. Притом у нас нет уверенности и насчет того, что он не пойдет на Херсонес. Наоборот, если судить по письму, которое он прислал вам, он думает, по его словам, расправиться с этими людьми на Херсонесе. (17) Значит, если у нас будет там на месте готовое войско, оно будет в силах не только помочь той стране, но и нанести вред какому-нибудь месту в его владениях. А раз только оно будет распущено, что́ мы станем делать в случае, если он нападет на Херсонес? – «Мы предадим суду Диопифа, клянусь Зевсом». – Да делу-то какая от этого будет польза? – «Но мы можем тогда сами прийти им на выручку отсюда». – А если ветры нам помешают? – «Да нет же, клянусь Зевсом, он не придет». – Но кто может поручиться за это? (18) Видите ли вы и принимаете ли вы в расчет, граждане афинские, какое сейчас наступает время года⁶ и как некоторые люди считают необходимым на это время устранить вас из Геллеспонта и передать его в распоряжение Филиппа? А что, если он по возвращении из Фракии не пойдет ни к Херсонесу, ни к Византии (надо иметь в виду и такую возможность), а пойдет на Халкиду⁷ или Мегары⁸ таким же точно образом, как недавно на Орей, что тогда лучше – здесь ли обороняться от него и позволить войне подойти к самой Аттике, или устроить ему какую-нибудь помеху там? Я лично предпочитаю последнее.

(19) Так вот это вы все должны знать и учитывать и, клянусь Зевсом, отнюдь не хулить и не хлопотать о роспуске того войска, которое Диопиф пытается создать для нашего государства, но вы сами должны подготовлять еще и другое войско, снабжать его деньгами и вообще всякими способами искренне содействовать ему в борьбе. (20) Предположим, в самом деле, что кто-нибудь спросил бы Филиппа: «Скажи, пожалуйста, чего из двух ты хотел бы – того ли, чтобы эти воины, которых сейчас имеет под своим начальством Диопиф, каковы бы они ни были (я ничего на этот счет не возражаю), были в отличном состоянии, пользовались доброй славой у афинян и приумножались в числе при содействии нашего государства или, наоборот, того, чтобы по наветам и обвинениям со стороны некоторых людей они были распущены и уничтожены? Я думаю, он пожелал бы последнего. Так значит, некоторые здесь из нашей же среды добиваются того самого, чего молил бы себе у богов Филипп? И после этого вы еще спрашиваете, почему дела государства все решительно пошли прахом!

(21) Так вот я и хочу с полной откровенностью разобрать перед вами, каково настоящее положение государства, и рассмотреть, что́ сами мы делаем сейчас и ка́к относимся к этим делам. Мы не хотим ни делать взносов⁹, ни самолично отправляться в поход, но вместе с тем не можем и обходиться без государственных денег¹⁰, не даем условленной платы Диопифу¹¹, не одобряем и тех средств, какие он сам для себя сумеет добыть, (22) но браним его и справляемся, откуда он берет средства и что собирается предпринять, и тому подобное. Вот и теперь из-за такого отношения к делу мы не хотим исполнять своих же собственных обязанностей; наоборот, хотя на словах мы и восхваляем ораторов, высказывающих мысли, достойные нашего государства, но на деле мы помогаем тем, кто действует против них. (23) Прибавлю еще, что у вас есть обыкновение каждый раз спрашивать выступающего перед вами оратора: «Так что́ же надо делать?» Я же хочу спросить у вас: что́ же надо говорить? Ведь в самом деле, если вы не будете ни делать взносов¹², ни сами отправляться в походы, не откажетесь от государственных денег, не будете давать условленной платы, не будете позволять человеку самому добывать себе необходимые средства, не пожелаете исполнять своих собственных обязанностей, – тогда мне не о чем вам говорить. И действительно, если вы уже сейчас даете такую свободу всем желающим обвинять и клеветать, что даже о делах, которые, по их словам, он еще только собирается предпринять, наперед выслушиваете речи обвинителей, тогда что́ же можно говорить?