Избранные рассказы - [3]

Шрифт
Интервал

Однако у Онелио есть свои секреты, но они, как у настоящего мастера, просто не на виду. При внимательном, пристрастном чтении, в хорошем смысле этого слова, нетрудно убедиться, что писатель умел определять не только «на глаз», но и собственной испытанной мерой, «когда, куда и сколько», если речь шла о композиции, стиле и лексике рассказа.

Кубинские и латиноамериканские критики уже рассматривают в лупу «механизмы» его рассказов, сопоставляют частотность глаголов в настоящем и прошедшем времени, подсчитывают количество прилагательных перед существительными, рассказов «с сюжетом внутри сюжета». Вокруг имени писателя идет давний незатухающий спор — прост он или не прост? Что в нем первично — наитие или расчет? Разумеется, веками известно, что в искусстве нельзя по отдельности взвесить вдохновение, опыт, таинство и мастерство. Но в случае с Онелио сбивает с толку то, что он, не будучи человеком широкой эрудиции, ставит сложнейшие проблемы художественного творчества, обращаясь к самому простому материалу, четко ограниченному и географически, и хронологически.

Кубинский критик и писатель Серхио Чапле, выступая на коллоквиуме, посвященном творчеству Онелио Хорхе Кардосо и организованном в Гаване (1981 г.), подверг его ранний рассказ «Старое железо» структурному анализу. Сюжет рассказа несложен: у старика Лукаса погибает на войне сын. Спустя время в дом к старику приезжает капрал за металлическим ломом — приказано собрать на военные цели. Привыкший к покорству Лукас не отдает капралу заржавевший от времени лемех — плуг был предназначен для сына — и бросает его в колодец. «На первый взгляд, — пишет Чапле, — перед нами „простой“, типичный для Онелио рассказ, без всяких затейливых красот пиротехники, с напряженным драматическим финалом и ясно выраженным идейным посылом; но если мы рассмотрим этот рассказ как конструкцию, как некое единство, состоящее из отдельных частей, обуславливающих друг друга, то первое впечатление простоты мгновенно улетучивается и само собой отпадает расхожее представление о „простом, безыскусном“ Онелио; мы увидим, как мастерски работает автор и каких высот достигает его виртуозность». Статья Серхио Чапле, где вычерчены схемы поездок Лукаса к властям, где графически изображены все драматические верха рассказа, вовсе не кажется надуманной. Несмотря на некоторый перебор схем, Чапле убеждает, что помимо «божьего дара», внутреннего слуха, присущего автору, он умеет выверить построение рассказа, вовремя дать прорисованную деталь или провести нечеткий контур. Лукас не зря едет через деревянный мост. Каждый раз стук копыт по деревянному настилу нарушает ход мыслей героя, возвращая его к реальному времени рассказа. Каждый раз этот стук слышит и читатель. А потом обязательно увидит пожухлые апельсиновые листья, слетевшие на спину лошади. У Онелио эти зримые осенние листья встретятся и в других рассказах и сразу наполнят их движением, цветом. Нет словесного портрета сына, но одной фразой передана сама сила молодости. Отец следит, как на спине сына, под взмокшей рубашкой, ходуном ходят крепкие мышцы. Автор не говорит, на какой войне погиб сын и для какой войны понадобилось старое железо. Понадобилось — для Войны. И потому вырастает в символ поступок крестьянина, бросившего в колодец старый ржавый лемех, он не хочет, чтобы на земле убивали чьих-то сыновей. «Старое железо» отнюдь не самый сильный рассказ Онелио. Он написан более тридцати лет назад, в нем есть избыточность пафоса, но мы на нем остановились, чтобы продолжить размышления Серхио Чапле о мастерстве Онелио.

Писатель очень зорко отбирает детали, чаще всего самые конкретные, обыденные, чтобы сделать рассказ объемным, наполнить звуками, очертить время, пространство. Летит пустая консервная банка, которую поддел босой ногой измученный углежог, мы чувствуем всю силу его досады, и уже не нужны авторские пояснения («В болотах Сьенаги»). Два листочка прилипают к мокрой мужской спине в рассказе «Половодье», грустном и тонком рассказе о женщине, истосковавшейся по настоящей ласке. Жужжит, мешает мулату рассказывать, а его приятелям слушать, обыкновенная муха («Сердце кубинца»). Она перелетает с места на место, падает «откуда-то сверху прямо на край стакана», обозначая пространство кабачка, и мы спохватываемся, что главный рассказчик не мулат — за ним воля писателя. Старательная муха летает и в других рассказах Онелио, садится, к примеру, на стеклянную крышку гроба, вроде бы незаметно для зачарованных слушателей — «никто не обратил на нее внимания». Но автор знает, что читатель непременно все заметит, муха нужна ему, автору, чтобы выдержать паузу, рассечь наше внимание, вернуть нас к началу рассказа и напомнить, зачем, собственно, собрались люди у гроба и почему их так захватил рассказчик («Ночь, словно камень…»).

Критика часто отмечает счастливо найденные, психологически оправданные начала и концовки рассказов Онелио. Действительно, он как бы без всяких усилий вовлекает читателя в рассказ, дает ему возможность сразу увидеть или услышать то, о чем идет или пойдет речь. Его завязки почти всегда — жест или фраза, перед которой мысленно стоит отточие. Рассказ продуманно ведется не с «самого начала», но в развороте действия, с середины, с конца. А наиболее удачные финалы вбирают в себя главную идею рассказа. «Вот этого я не понимаю и не пойму никогда», — последняя фраза рассказа «Ночь, словно камень…» В ней отлилось непреходящее удивление человека и самого автора перед неодолимой властью фантазии, литературы, искусства. «Что же… теперь делать?.. Открыть глаза или закрыть?..» Двумя вопросами означен один из вариантов сквозной для писателя проблемы о соотношении действительности и фантазии, об их противоборстве, взаимосвязи — опосредованной, прямой — в сложном рассказе-аллегории «Открыть глаза или закрыть?..».


Рекомендуем почитать
Остров обреченных

Пятеро мужчин и две женщины становятся жертвами кораблекрушения и оказываются на необитаемом острове, населенном слепыми птицами и гигантскими ящерицами. Лишенные воды, еды и надежды на спасение герои вынуждены противостоять не только приближающейся смерти, но и собственному прошлому, от которого они пытались сбежать и которое теперь преследует их в снах и галлюцинациях, почти неотличимых от реальности. Прослеживая путь, который каждый из них выберет перед лицом смерти, освещая самые темные уголки их душ, Стиг Дагерман (1923–1954) исследует природу чувства вины, страха и одиночества.


Дорога сворачивает к нам

Книгу «Дорога сворачивает к нам» написал известный литовский писатель Миколас Слуцкис. Читателям знакомы многие книги этого автора. Для детей на русском языке были изданы его сборники рассказов: «Адомелис-часовой», «Аисты», «Великая борозда», «Маленький почтальон», «Как разбилось солнце». Большой отклик среди юных читателей получила повесть «Добрый дом», которая издавалась на русском языке три раза. Героиня новой повести М. Слуцкиса «Дорога сворачивает к нам» Мари́те живет в глухой деревушке, затерявшейся среди лесов и болот, вдали от большой дороги.


Признание Лусиу

Впервые издаётся на русском языке одна из самых важных работ в творческом наследии знаменитого португальского поэта и писателя Мариу де Са-Карнейру (1890–1916) – его единственный роман «Признание Лусиу» (1914). Изысканная дружба двух декадентствующих литераторов, сохраняя всю свою сложную ментальность, удивительным образом эволюционирует в загадочный любовный треугольник. Усложнённая внутренняя композиция произведения, причудливый язык и стиль письма, преступление на почве страсти, «саморасследование» и необычное признание создают оригинальное повествование «топовой» литературы эпохи Модернизма.


Прежде чем увянут листья

Роман современного писателя из ГДР посвящен нелегкому ратному труду пограничников Национальной народной армии, в рядах которой молодые воины не только овладевают комплексом военных знаний, но и крепнут духовно, становясь настоящими патриотами первого в мире социалистического немецкого государства. Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Демонстрация в Бостоне

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Путешествие к истокам мысли

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.