Избранные произведения в одном томе - [37]

Постепенно мои глаза привыкли к темноте, и удалось различить несколько фигур, стоящих рядом в полутьме. Лежа неподвижно, я размышлял о Мак-Нолти, «Марафоне», старом Флеттнере — изобретателе корабля, а также о многочисленных деятелях, поддерживавших нас морально и финансировавших наше путешествие. Должен признать, что ничего хорошего мне в голову не пришло. У меня давно возникли подозрения, что рано или поздно они окажутся виновниками моей смерти; похоже, предчувствия меня не обманули.

Где-то в глубинах моего сознания ворчливый голос произнёс: «Сержант, а ты помнишь, как обещал маме не ругаться? Не забыл, как отдал венерианскую гуппи и банку сгущенного молока в обмен на фальшивый опал? Покайся, сержант, пока у тебя ещё есть время!»

Так я мирно лежал и предавался тщетным сожалениям. За столбом света визгливые вопли раздавались все громче, а голоса людей практически смолкли. Я слышат, как разбивается что-то хрупкое. Возникли темные тени, которые принесли несколько тел, бросили их рядом с нами и вновь скрылись во мраке. Мне хотелось сосчитать пленников, но темнота не позволяла это сделать. Все вновь прибывшие были без сознания, но быстро приходили в себя. Я узнал сердитый голос Бреннанда и астматическое дыхание шкипера.

Холодная голубая звезда сияла сквозь тонкий край облака, ночь подходила к концу. Наступившая пауза показалась мне ужасной: глубокую мрачную тишину нарушали лишь шорохи множества ног в траве и звуки далеких тяжелых ударов, доносившиеся из леса.

Вокруг собралось множество каких-то существ. Вся поляна была заполнена ими. Меня подняли их руки, кто-то проверил надежность пут, после чего я оказался в сплетенном из прутьев гамаке. Далее я путешествовал на высоте плеча — ну в точности убитый африканский кабан, которого несут вслед за охотником местные носильщики. Охотничий трофей — вот во что я превратился. Интересно, упрекнет ли Бог меня за гуппи?

Караван углубился в лес, меня транспортировали головой вперёд. Следом несли другой гамак, и мне казалось, что за мной движется целая вереница носильщиков.

Ближе всех ко мне был Джепсон; он громко и подробно жаловался на мир, причинявший неприятности с того момента, как Джепсон здесь появился. Он, не будучи лично знаком с астрономом, который выбрал именно эту планету для исследования, награждал его такими выразительными именами и украшал столь роскошными эпитетами, что даже мне они показались избыточными.

Караван обошел ствол почти невидимого дерева и смело ступил под ветви следующего, когда сзади раздался оглушительный взрыв и столб огня озарил небо. Огонь показался мне зеленоватым. Мы остановились. Двести, а то и триста глоток радостно закричали — волна прокатилась мимо меня и затихла в сотне футов за процессией.

«Они взорвали «Марафон», — подумал я. — Ну вот, теперь все кончено. Никакой надежды на возвращение домой».

Между тем визг и писк вокруг нас прекратились, над лесом поднималась стена ревущего пламени. Мой гамак заметно раскачивался — носильщики были охвачены тревогой. Они ускорили шаг, вскоре мы уже неслись вперёд на огромной скорости — я и не думал, что такое вообще возможно. Мы мчались между деревьями, иногда сворачивая в сторону за миг до столкновения; иногда мне даже казалось, что это вовсе не деревья. Мое сердце бултыхалось где-то в районе сапог.

Раздался оглушительный гром, в небо взметнулось алое копье и пробило облака. Эту сцену я уже видел множество раз, но думал, что не увижу больше никогда. Мы наблюдали старт космолета! Это был «Марафон»!

Неужели эти существа обладают такими талантами, что сумели моментально разобраться в системе управления чужого судна и полететь по своим делам? Быть может, это те самые высшие особи, о которых упоминал Кала? Я просто не верил своим глазам: опытных астронавтов несут в плетеных гамаках, а космолет уносится в небо. К тому же взлет «Марафона» вызвал у аборигенов испуг и удивление. Мне никак не удавалось разгадать тайну происходящего.

Огненный след взлетевшего корабля указывал на север, а наш караван продолжал двигаться ускоренным маршем. Один раз мы остановились, и пленившие нас существа сбились в кучу; очень скоро я сообразил, что они собираются перекусить. Ещё двадцать минут спустя произошла короткая остановка, и впереди поднялся ужасный гвалт. Мои носильщики держались рядом, но в голове колонны о чем-то яростно спорило множество голосов, а деревья размахивали могучими ветвями.

Однако довольно скоро шум прекратился. Мяуканье перешло в визг и закончилось кашлем. Мы двинулись дальше, по широкой дуге огибая какое-то огромное растение, которое я тщетно пытался разглядеть. О, если бы этот мир обладал луной! Но луны не было: лишь звёзды, тучи, грозный лес и глухой барабанный бой.

Первые лучи восходящего солнца рассеивали мглу, когда мы обошли невинного вида рощицу молодых деревьев и оказались на берегу широкой реки. Только теперь мы сумели как следует рассмотреть свою стражу, которая споро заставила собраться на берегу носильщиков, с облегчением опустивших нас на землю.

Эти существа оказались похожими на Ка, только были выше и стройнее. И ещё они обладали большими умными глазами. Их кожа выглядела грубой и серой; грудь каждого украшала хризантема. В отличие от Ка на них была необычная складчатая одежда; на плетеных ремнях висели деревянные трубки для стрельбы колючками и чаши с основанием в форме луковицы. Некоторые несли корзины со стеклянными шарами вроде того, который бросили в открытый люк.