Избранные произведения в одном томе - [1013]

Обстановка возле тюремных ворот была не лучше. Длинные цепочки пленных тащились на работу, гремя пустыми мисками и ложками. По бетону шуршали подошвы стоптанной рваной обуви. Примерно через каждые пятьдесят ярдов все останавливались. Очередного упавшего подхватывали на руки и тащили обратно. Ещё пятьдесят ярдов — и история повторялась.

На этот раз конвойные не орали, не сыпали ругательствами и не взмахивали своими плетками. Они шли чуть поодаль, вяло понукали пленных и с полнейшим безразличием взирали на редеющие ряды. По их мнению, эпидемия была заботой начальства. Вот пусть начальство и дергается, а они дергаться не собираются. Разве им платят за дерганье? То-то и оно.

Фестерхед швырнул трубку, вышел во двор и свирепо поглядел на медицинский отряд, насчитывавший теперь одиннадцать пленных.

— Вы остаетесь в корпусах ухаживать за больными. Я требую, чтобы они как можно раньше вернулись на работу. Если вы не справитесь, то будете наказаны.

Фестерхед выразительно поглядел на каждого из одиннадцати.

— Сурово наказаны, — добавил он.

— Если мы не справимся, последствия будут ещё суровее вашего наказания, — с ледяным спокойствием заявил Фоули. — Эпидемия подкосит всех, включая и кастанцев.

— Потому вам и приказано остановить ее.

— Чем? — дерзко спросил Фоули. — У нас нет абсолютно никаких лекарств. Даже простейших.

— Я своей властью разрешаю вам пользоваться всем, что есть в больнице, — отрезал Фестерхед.

— А если доктор Мачимбар запретит нам это делать?

— Не посмеет, — возразил Фестерхед. — Пока что начальником тюрьмы являюсь я, и мои приказы обязательны для всех. Берите все, что найдете в больнице, но только как можно быстрее поставьте пленных на ноги.

Уходя он обернулся и выразительно добавил:

— Или вам же будет хуже.

Одному из слушавших его стамитов сразу же стало хуже. Он повалился на спину и скрючился, словно пытался ногами достать собственные уши.

Холден расхаживал по камере, поглядывая на звездное небо за окном, и рассуждал вслух:

— Зрелище, конечно, было впечатляющим, но господа актеры слишком уж переигрывали. На Земле этот трюк у них бы не прошёл; там тюремную охрану не одурачишь. Там охранники мигом взяли бы в руки шланги, повернули кранчики и произошло бы массовое чудесное исцеление.

— А откуда ты так подробно знаком с особенностями земных тюрем? — полюбопытствовал Олпин Маколпин.

— Значит, знаком, если говорю.

— Я не оспариваю твоих знаний. Держу пари, когда-то ты постигал их на практике.

— Хватит трепотни, — оборвал их Уордл. — Слышите? Парта и его герои уже здесь.

Первым в камеру вошёл Шеминэ, беспечно поигрывая связкой надфилей. За ним показались генерал Парта и ещё двадцать стамитов и алюэзинцев. Земляне подвинулись, освобождая для соратников места на койках. Невдалеке лениво протопал часовой, равнодушный ко всему, что творилось за стенами камер. Даже к готовящемуся восстанию.

Первым заговорил Уордл.

— Возможно, вы знаете, что сегодня, во время работы в лесу, двадцать один пленный поменялся местами с пленными из соседней тюрьмы. Чтобы о наших замыслах узнали во всех близлежащих тюрьмах, кому-то из пленных придётся ещё дважды или трижды занять место в чужих отрядах.

Уордл остановил взгляд на генерале.

— Двадцать один пленный — это мало. Нам нужно вдвое больше. Вы можете найти новых добровольцев?

— После сегодняшнего представления, — слегка улыбнувшись, ответил Парта, — думаю, что недостатка в добровольцах не будет.

— Нам удалось узнать, — продолжал Уордл, — что вокруг, в пределах одного дня пути отсюда, находится двенадцать тюрем. Семь из них — совсем близко, почти рядом. Я предлагаю послать туда наших агитаторов. Пусть их будет больше на случай, если им каким-то образом удастся проникнуть в остальные пять тюрем.

— Стоит попробовать, — согласился Парта. — Армия в сто двадцать тысяч бойцов лучше семидесятитысячной. Я слышал, что на Гатине сорок действующих тюрем и ещё несколько недостроенных, в которых, возможно, уже содержатся те, кто попал в плен совсем недавно. Если бы смогли распространить своё влияние на всю планету!

— Я думал об этом, — сказал Уордл. — Остальные тюрьмы находятся далеко отсюда, едва ли не на другом конце планеты. Мы могли бы установить связь и с ними, но это потребовало бы немало времени и усилий, а время сейчас особенно дорого. Если мы поднимем восстание в этой части Гатина и захватим достаточное количество оружия, тогда мы сумеем освободить и пленных других тюрем. Постепенно, бросая против кастанцев все более крупные силы.

— Единственная цель захвата тюрем — это освобождение пленных и укрепление гатинской армии, — немного подумав, возразил ему генерал. — Я прав?

— Да.

— Существует значительная разница между пленными, уже знакомыми с идеей освобождения, и теми, кто никогда не слышал об этом и даже не в состоянии вообразить себе подобное.

В первом случае это потенциальные воины, полные новых надежд и горящие желанием сражаться. Во втором — толпа ошалелых рабов, не знающих, что делать с внезапно свалившейся на них свободой.

— А как по-вашему, сколько времени понадобится ошалелому рабу, чтобы превратиться в воина и сражаться с кастанцами? — спросил Уордл.