Избранные произведения. Том 1 - [18]

* * *

– Благодарю вас, капитан. Работа сделана, я бы сказал, блестяще. Откровенно говоря, я даже не ожидал... Все очень хорошо. Теперь надо заряжать батареи. Режим экономии. Все силовые установки – на зарядку батарей. Следить надо очень внимательно, но взять полный заряд.

– Я знаю. Мы ведь занимались этим.

– Да, но то ведь были лишь испытания...

– Это не имеет значения.

– Я очень рад, капитан. Что, коллега Аверов?

– Здравствуйте, капитан Ульдемир. Одну минуту... Последние записи подтверждают, что мы правы: процесс развивается в принципиальном соответствии с Кристиансеном.

– Мне очень приятно услышать об этом... У вас есть что-то к капитану?

– Только одно. Когда можно будет приступать?

– Если заряжать батареи по правилам, то через шесть дней: пять – на зарядку, и один – чтобы вывести сопространственный дренаж...

– Разумеется, по правилам, капитан, только по правилам, прошу вас. Ни малейшей небрежности, ничего такого...

– Разумеется. Мы сделаем все точно так, как нужно.

* * *

Катер вплыл в эллинг. Створки сошлись, зашипел воздух. Капитан Ульдемир снял перчатки и откинулся на спинку сиденья.

– По-моему, все в порядке.

–- Да-да, вы совершенно правы. Должен сказать, снаружи, из пространства, все это выглядит весьма, весьма внушительно. Я как-то не представлял... Да, просто устрашающе. Если бы я был жителем звезды Даль, то испугался бы, честное слово.

– К счастью, на звездах не живут. А установка хорошо вписалась, эмиттер смотрится просто красиво. Я получил эстетическое наслаждение...

– О, да вы эстет, коллега Аверов. Ну, вам простительно: установка ведь – ваше творение...

– Наше: где были бы мы без ваших теоретических предпосылок?

– Ну, разумеется, но конструкция ваша, друг мой, только ваша. Итак, можно считать, что у нас все готово? Коллега Аверов?

– Да.

– Капитан Ульдемир?

– Батареи заряжены полностью.

– Вы обеспечите нужную точность наводки?

– Мы произведем маневр сразу же, чтобы в нужный момент только скорректировать наводку. Когда начнем отсчет?

– Сейчас – отдых. Чтобы в решающий, миг ни у кого не дрожали руки. Начнем через четыре часа.

Оставалось четыре часа, и делать было совершенно нечего. Еще раз пройти по постам, постоять у механизмов, послушать, как журчат накопители, как едва слышно гудят батареи, почувствовать, как пахнет нагретый металл... Что еще? Лечь в койку? Уснуть не уснешь, и, чего доброго, еще нагрянут воспоминания... Сад памяти? Нет...

Капитан Ульдемир потер лоб. -Что-то мешало расслабиться на эти четыре часа. Нехорошо. Раз что-то мешает; значит, что-то не в порядке. Капитан Ульдемир всю жизнь доверял своей интуиции, и сейчас не было причин сомневаться в ней.

Хорошо; мысленно пройдем еще раз по всем операциям в правильной последовательности. Вспомним каждую деталь, всякую мелочишку...

Это заняло еще час. Оставалось два часа.

Может быть, вызывает сомнение кто-то из людей? Устал, нервничает? У кого-то может в самый неподходящий момент дрогнуть рука, и собьется наводка или раньше времени произойдет разряд?

Вспомним, как вели себя люди. Еще полчаса.

Нет, люди вели себя хорошо. Да и как иначе могли вести себя такие люди? С ними можно не то, что обстрелять звезду,– с ними можно направить корабль в самый центр звезды, и никто не дрогнет.

Тогда что же мешает успокоиться? Может быть, что-то в ней самом?

Нет, он спокоен раз и навсегда. Нет смысла ни о чем жалеть, а значит – нет причин и бояться.

Что же, что же, что же?.. Где та мелочь, та кусачая блоха?.. Стоп!

Блоха?

Что же все-таки видел Питек? То пчела, то блоха, но что это было на самом деле?

* * *

Четыре часа миновали.

– Сто четырнадцать...– вел отсчет компьютер. Минутная пауза.

– Сто тринадцать...

Уве-Йорген, первый пилот, откинулся на спинку кресла, помахал в воздухе кистями рук, поиграл пальцами. Снова выпрямился. Послышались шаги.

– Сам грядет,– сказал Иеромонах.

Но это были ученые. Они заняли места.

– Все готово, я надеюсь? – спросил Шувалов.

– Сто...– пробубнил компьютер.

– Я не вижу капитана,– проговорил Аверов, оглядевшись.

– Почему? – встревожился Шувалов.– Что случилось? Уве-Йорген пожал плечами.

– Капитана не принято спрашивать. Он придет, когда сочтет нужным.

– Но, в конце концов, он должен...

Рыцарь взглянул на Шувалова холодно. Чуть ли не с презрением.

– Действия капитана не обсуждаются.

Помолчали.

– Какое отклонение, Георгий?

– Восемнадцать секунд,– сказал штурман.– Введено.

– Провожу первую коррекцию,– решительно проговорил Рыцарь. Он положил руки на пульт,– Внимание! Страховка! Начинаю: пять, четыре.,, ноль!

Легкая дрожь прошла по кораблю, Уве-Йорген прищурился, глаза льдисто блеснули.

– Точно,–- пробормотал он с удовлетворением.

– В конце концов, это просто неуважение ко всем нам,– сердито сказал Шувалов.

– Вынужден снова напомнить вам,– четко сказал Уве-Йорген.

– Но осталось меньше часа! Это просто невозможно... . Аверов решительно встал.

– Коллега Аверов!

– Но послушайте...

Аверов умолк: послышались шаги.

– Наконец-то!

– Грядет,– снова проговорил Иеромонах.– Ну, благословись...

И он украдкой перекрестился.

Вошел Ульдемир.

– Капитан Ульдемир,– сдержанно проговорил Шувалов.– Мы, знаете ли, просто заждались. Я допускаю, что у вас могли быть причины...