Избранные произведения писателей Дальнего Востока - [19]

Она перебирала в памяти события прошлого. Каждая женщина, независимо от возраста, которая хранила «любимую монету», непременно терпела побои от свекрови или от мужа и если не кончала с собой, то ходила вдовой при живом муже...

«Дочери предстоит то же самое. Пропадет девочка ни за что ни про что. Забыла про стыд. А может, отдать ее замуж? Все равно будет бита, за кого бы ни вышла», — мучительно размышляла Порхающая Бабочка.

Она закрыла глаза и живо вспомнила, как бил ее муж, с остервенением бил, свирепо выпучив глаза, а потом схватил за волосы и прижал к кровати; он бил ее, как осла, без передышки, обрушивая на нее десятки ударов...

«Ой, мама! Как страшно! С тех пор прошло двадцать лет, но до сих пор охватывает дрожь, как только вспомнишь об этом. Нет! Не сможет моя Айай пережить такое!»

За обедом Порхающая Бабочка ела через силу, и то лишь для того, чтобы не огорчить свою старуху мать.

Не дождавшись Порхающей Бабочки, Пятая тетушка сама отправилась за ними, снова стала звать на южный конец деревни к ее будущим родственникам.

— Поздно уже, — сказала Порхающая Бабочка, — боюсь, что дотемна не доберемся до дому.

На обратном пути Пятая тетушка все время нахваливала матери Айай жениха, уверяя, что он хорош на все сто двадцать процентов. Порхающая Бабочка не слушала ее и не шла, а летела, как двадцать лет назад. Пятая тетушка с трудом за ней поспевала.

Едва только вошли в деревню, молодежь тут же увела плотника Чжана на площадку, где он должен был научить их управляться с бумажным драконом во время шествия.

Порхающая Бабочка отправилась домой. Вы знаете, что Пятая тетушка бросилась следом за ней, но та вежливо ее выпроводила.

Яньянь решила, что сейчас самый подходящий момент начать разговор с матерью Айай.

Она сделала подруге знак глазами, чтобы та вышла, и обратилась к Порхающей Бабочке:

— Можно, я сосватаю Айай?

Порхающая Бабочка приняла эти слова за ребячество и рассмеялась:

— А ты можешь сватать?

— Почему бы и нет? — тоже смеясь, в свою очередь, спросила Яньянь.

— Выходит, у тебя тоже длинный язык, как у Пятой тетушки из восточного двора?

— Не знаю, какой у нее язык, а вас уговорить ей почему-то не удалось.

— Я просто не захотела, — ответила Порхающая Бабочка, — жених неподходящий.

— Значит, дело не в том, какой у свахи язык, а в том, какой у нее на примете жених. Так вот есть у меня один на примете, ручаюсь, что подходящий.

— Кто же он, говори!

— Сяо Вань!

— Так я и знала, что ты его назовешь... Нет, не годится. Эх, девушки! Пора бы вам взяться за ум. Слишком много болтают про вас.

Яньянь возразила:

— Я тоже скажу, как Пятая тетушка: что жених, что семья — никаких недостатков. Только я правду говорю, а эта старая дура мелет что попало. Подумайте над моим предложением, прошу вас!

— Ты говоришь о хорошем и не говоришь о плохом. Скажи лучше, как уберечься от сплетен?

— Так ведь сплетничают одни старики, дурьи головы! Чего только не болтают о Сяо Ване! А вы отдайте за него Айай, посмотрим, что они тогда скажут.

«Пожалуй, надо подумать, — решила Порхающая Бабочка. — Поженятся они, заживут в согласии. По крайней мере, Айай никто бить не будет».

Она погладила Яньянь по голове и сказала:

— Да ты настоящая сваха!

Яньянь, видя, что дело идет на лад, быстро спросила:

— Так вы согласны?

— Не торопись, милая! Надо еще у отца спросить. Вернется — поговорю с ним!

Яньянь попрощалась и ушла. Во дворе ее поджидала Айай, все время стоявшая у окна. Она схватила подружку за руку и, сделав ей знак молчать, увлекла за собой.

— Ты, наверное, все слышала? — спросила Яньянь, когда они вышли на улицу.

— Слышала. Спасибо тебе!

— Пока еще рано благодарить. Сделано только полдела. Ты иди полюбуйся фонарями и жди меня возле кооператива, там сейчас народу полно. А я схожу к родителям Сяо Ваня.

По деревенскому обычаю, если мать невесты дала согласие на женитьбу, то с родителями жениха уже легче договориться. Мать Сяо Ваня быстро согласилась, и Яньянь побежала к кооперативу, где ее ждала Айай.

Она взяла подружку под руку, увела в сторону и рассказала все, как было.

— Если твоей матери удастся уговорить отца, завтра можно идти регистрироваться! — сказала Яньянь.

Радостная вернулась Айай домой.

Однако Яньянь, оставшись одна, загрустила. Чужое дело уладила, а свое не может. Она долго плакала в укромном местечке. А потом дома, уже лежа в постели, думала: «Завтра я должна либо пожертвовать собой, либо причинить боль матери. Другого выхода нет...» Всю ночь она не сомкнула глаз.

Но вернемся к Порхающей Бабочке.

После ухода Яньянь она предалась размышлениям. «Семья у Сяо Ваня приличная. Люди они покладистые. Живут мирно. Сам Сяо Вань парень красивый, смирный. И по возрасту подходящий». Мать не могла не похвалить Айай в душе за хороший выбор. А все сплетники, решила она, просто старые дураки.

Она открыла шкатулку и достала монету, чтобы вернуть ее дочери. Как раз в этот момент в комнату влетела запыхавшаяся Айай.

— Что у тебя в руке, мама?

— «Любимая монета»! — ответила Порхающая Бабочка.

— Откуда она у тебя?

— Нашла.

— Мама! Это моя!

— А у тебя она откуда?

— Я... Я тоже нашла! — Айай засмеялась.

Порхающая Бабочка с улыбкой посмотрела на дочь.