Избранные произведения. IV том - [8]

Расследование прошло удачно. Мики с самым честным и простодушным видом изложил историю, которую они сочинили с Эдвардом, но внутри его мучил страх. Лицемерные англичане слишком большое значение придают правде, и если обнаружится, что он солгал, его ожидают большие неприятности. Но судей и заседателей настолько восхитила история о героизме школьника, что никто и не подумал в ней усомниться. Эдвард нервничал и заикался, но коронер счел, что мальчик волнуется из-за того, что не смог спасти жизнь Питеру, и настоятельно посоветовал ему не укорять себя.

Больше никого из школьников не допрашивали. Хью забрали из школы в тот же день, потому что скончался его отец. Тонио не допрашивали, потому что никто не знал, что он тоже был свидетелем происшествия, а сам он об этом не сказал, потому что его запугал Мики. Другой свидетель, неизвестный школьник, купавшийся у дальнего берега пруда, тоже не дал о себе знать.

Родители Питера Миддлтона были слишком убиты горем, чтобы присутствовать на заседании. Они послали своего адвоката, мужчину с заспанными глазами, единственной целью которого было уладить все как можно быстрее и без лишнего шума. Правда, на заседании присутствовал старший брат Питера, Дэвид, который начал было возмущаться, когда адвокат отказался задавать дополнительные вопросы Мики и Эдварду, но, к облегчению Мики, пожилой мужчина просто отмахнулся от излагаемых шепотом протестов. Мики был благодарен ему за лень: Эдвард точно не выдержал бы более подробного допроса и сдался бы.

В пыльной гостиной директора миссис Пиластер обняла Эдварда и поцеловала его в рану на лбу — туда, куда попал пущенный Тонио камень.

— Дорогой мой сынок, — вздохнула она.

Мики с Эдвардом не признались, что это Тонио кидал в Эдварда камень, потому что им пришлось бы объяснить причину. Вместо этого они рассказали, что Эдвард стукнулся головой, когда нырнул, чтобы спасти Питера.

Пока все пили чай, Мики наблюдал за Эдвардом, который вел себя не так, как обычно. Мать, сидя рядом с Эдвардом на диване, постоянно дотрагивалась до него, гладила и называла «Тедди». Вместо того чтобы возмущаться, как возмущаются почти все подростки от таких нежностей, Эдвард спокойно сидел и даже улыбался робкой улыбкой, которую Мики никогда раньше не видел. Она обожает своего сына до безумия, и это ему нравится, подумал Мики.

Через несколько минут, обменявшись с присутствующими ничего не значащими фразами, миссис Пиластер резко встала, застав этим врасплох мужчин, которые тоже поспешили поднялся.

— Я уверена, вы не прочь покурить после чая, доктор Поулсон, — сказала она и, не дождавшись ответа, продолжила: — Мистер Пиластер составит вам компанию в саду. Тедди, дорогой, ступай с отцом, а я посижу немного в часовне, в тишине. Меня туда может проводить Мики.

— Разумеется-разумеется, как вам будет угодно, — залебезил директор школы, который из кожи вон лез, чтобы выполнить любую ее просьбу. — Миранда, проводи нашу гостью.

Мики это впечатлило. Как легко она заставила всех действовать так, как ей было нужно! Он открыл дверь, пропустил миссис Пиластер и последовал за ней.

В холле Мики вежливо поинтересовался:

— Не желаете взять зонтик, миссис Пиластер? Солнце сегодня жаркое.

— Нет, благодарю.

Они вышли наружу. У дома директора как бы невзначай прогуливалось много школьников. Мики понял, что до них дошла весть о поразительной матери Пиластера, и все поспешили хотя бы краем глаза посмотреть на нее. Довольный, что ему выпала такая честь, Мики гордо прошагал к школьной часовне.

— Мне подождать снаружи? — спросил он.

— Заходи. Я хочу поговорить с тобой.

Ему стало немного не по себе. Удовольствие от того, что он идет по школе в обществе потрясающей взрослой женщины, прошло, и он подумал: о чем же она хочет поговорить с ним наедине?

В часовне было пусто. Миссис Пиластер села на черную скамью и жестом пригласила Мики сесть рядом. Глядя прямо ему в глаза, она произнесла:

— А теперь говори правду.

Увидев проблеск удивления и страха в глазах подростка, Августа поняла, что была права.

Но он тут же пришел в себя.

— Я уже рассказал все, что знаю.

Она покачала головой.

— Нет, не рассказал.

Он улыбнулся.

Улыбка застала ее врасплох. Она поймала его, она знала, что он должен защищаться; но при этом он еще и улыбается? Немногие мужчины способны устоять перед ней, но этот юноша, похоже, исключительный образец.

— Тебе сколько лет? — спросила она.

— Шестнадцать.

Августа внимательно осмотрела его. Это был поразительной красоты юноша с кудрявыми темными волосами и гладкой кожей; при этом тяжелые веки и полные губы уже придавали ему выражение некоторой испорченности. Он напомнил ей графа Стрэнга, такого же миловидного и грациозного… Испытав чувство вины, она поспешила отмахнуться от этих мыслей.

— Питер Миддлтон вовсе не тонул в пруду, когда вы его увидели. Он спокойно плавал.

— Почему вы так говорите? — спросил Мики.

Августа почувствовала, что он боится, но сохраняет самообладание. Действительно, он уже зрел не по годам. Она вдруг поняла, что он, намеренно или нет, заставляет ее открыть свои карты.

— Ты забываешь, что там был и Хью Пиластер, мой племянник. На прошлой неделе его отец покончил с собой, как ты, вероятно, слышал, и поэтому сегодня его здесь не было. Но он рассказал все своей матери, сестре моего мужа.