Избранные произведения - [214]

Шрифт
Интервал

— Ну вот, опять ты за свое.

— Ладно, не время ссориться. Лучше подумаем, что же нам с ним делать? Если мы его здесь оставим, он замерзнет наверняка. Жалко ведь. Сколько сил он потратил на поиски О-Тэру-сан, целыми днями бродил по роще. Из-за этого и попал в беду. Неужели тебе его не жаль? Ведь он-то порядочный человек.

— Кто, он? Да он просто глуп. В его возрасте волочиться за воробьем — это ли не верх глупости?

— Ах, зачем ты так? Давай-ка лучше устроим ему свидание с О-Тэру-сан. Ведь и она, как мне кажется, очень не прочь повидаться с ним. Вот только языка у нее нет, и говорить она не может. Когда я сказала, что старик ее повсюду разыскивает, бедняжка только залилась горючими слезами. Его-то мне, конечно, жаль, но О-Тэру-сан — жальче. Давайте-ка попробуем им помочь.

— Я против. Чувственная любовь никогда не вызывала во мне сострадания.

— О чем ты? Какая тут чувственная любовь! Да тебе просто этого не понять! Ну так как, решено? Я очень хочу, чтобы они встретились. Да разве это не разумнее всего?

— Ну ладно, делайте что хотите. А я пойду помолюсь. Это самое лучшее, когда хочешь сделать что-то для другого человека, особенно если это что-то выходит за рамки здравого смысла. Так когда-то говорил мой отец. Считается, что в таких случаях боги непременно помогут, что бы у них ни попросили. Вот что, вы подождите меня здесь, а я пойду помолюсь местному божеству.

Когда старик открыл глаза, он увидел себя в хорошенькой маленькой комнатке с бамбуковыми стенами. Поднявшись, он огляделся. Тут раздвинулись фусума, и к нему вышла похожая на куклу девочка ростом примерно в два сяку.

— Ну как, проснулись?

— Да, — снисходительно улыбнулся ей старик. — А где это я?

— В воробьином домике. — Миловидная девочка аккуратно уселась перед стариком и отвечала, старательно хлопая круглыми глазенками.

— А-а… — сразу успокоился старик и кивнул головой. — Так, значит, ты и есть воробей с отрезанным язычком?

— Нет, что вы. О-Тэру-сан лежит в задней комнате. А меня зовут О-Судзу, я ее самая близкая подружка.

— Так, значит, воробья, у которого вырвали язык, зовут О-Тэру?

— Да, и она очень милая, добрая. Пойдемте к ней скорее. К сожалению, она теперь не может говорить и только плачет целыми днями.

— Пойдем, — старик встал. — Где она?

— Я провожу вас, — О-Судзу живо поднялась и, взмахнув длинным рукавом, вышла на веранду.

Старик осторожно, боясь поскользнуться, перешел через маленькую, узкую веранду, выстланную зеленым бамбуком.

— Сюда, пожалуйста.

Вслед за О-Судзу он вошел в комнату. Здесь было светло. В саду за окном виднелись заросли мелкого бамбука, журчали проворные ручейки…

О-Тэру-сан лежала, прикрывшись красным шелковым одеялом. Она тоже напоминала куклу, но показалась старику еще изящнее и милее, чем О-Судзу. Вот только личико было бледновато. Она посмотрела на старика своими большими глазами и горько заплакала.

Старик сел на корточки у изголовья и молча стал глядеть на бегущие по саду ручьи. О-Судзу тихонько вышла.

Хорошо было так сидеть и молчать. Старик тихонько вздохнул. Но вовсе не оттого, что ему вдруг взгрустнулось. Нет, впервые в жизни он испытывал чувство тихого блаженства и умиротворения. Оттого-то и вздохнул.

Тихонько вошла О-Судзу и принесла вино и закуски.

— Угощайтесь, — сказала она и вышла.

Старик налил себе немного вина и выпил, потом опять стал смотреть на ручьи в саду. Старик вовсе не был пьяницей. Поэтому одной чашечки вина ему вполне хватило. Он взял палочки и, подцепив кусочек жареного бамбука, стал его медленно жевать. Бамбук оказался необычайно вкусным. Но старик не был и обжорой, поэтому, прожевав, отложил палочки.

Раздвинулись фусума, и снова вошла О-Судзу с вином и закусками. Сев перед стариком, она предложила:

— Не налить ли вам еще?

— Нет, благодарю. А вино у вас прекрасное, — он вовсе не хотел польстить хозяйкам, просто сказал первое, что пришло ему на ум.

— Рада, что вам нравится. Это роса с бамбуковых листьев.

— Пожалуй, оно даже слишком хорошее.

— Что?

— Слишком хорошее.

Слушая разговор старика с О-Судзу, О-Тэру улыбнулась.

— Смотрите-ка, О-Тэру-сан смеется! Наверное, хочет что-то сказать.

Но О-Тэру отрицательно покачала головой.

— Да зачем говорить, и так хорошо, верно ведь? — старик впервые обратился к О-Тэру.

О-Тэру захлопала глазами и несколько раз радостно кивнула.

— Ну что ж, мне пора. Как-нибудь загляну еще.

О-Судзу удивила такая поспешность:

— Как, вы уже уходите? Вы столько дней искали ее по роще, чуть не замерзли из-за этого, а теперь уходите, так и не сказав ни единого ласкового словечка…

— Да уж насчет ласковых слов увольте, — старик горько усмехнулся и приготовился уходить.

— О-Тэру-сан, неужели мы так и отпустим его? — воззвала к подруге окончательно растерявшаяся О-Судзу. О-Тэру, смеясь, кивнула головой.

— Ну что ж, как хотите, — О-Судзу тоже засмеялась. — Заходите еще.

— Зайду, — серьезно ответил старик и собрался было выйти из комнаты, но остановился снова. — А где вас искать?

— В самом центре бамбуковой рощи.

— Да ну? Это в бамбуковой-то роще такой диковинный домик?

— Да, — сказала О-Судзу и, взглянув на О-Тэру, улыбнулась. — Только не всем дано его увидеть. Если захотите к нам в гости, падайте ничком в снег на том же самом месте, что и сегодня, и мы тут как тут.


Еще от автора Осаму Дадзай
Исповедь «неполноценного» человека

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Закатное солнце

Дадзай Осаму, пожалуй, одна из самых трагических фигур в японской литературе XX века. Его трудно отнести к определённому литературному направлению. Многие называют его классиком «романа о себе» («ватакуси-еёсэцу»), другие говорят о близости к романтизму, но при том, что и то и другое, несомненно, присутствует в его творчестве, прозу Дадзая Осаму трудно вместить в узкие рамки одного жанра.


Листья вишни и флейта

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ожидание

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Припадаю к вашим стопам...

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Современная японская новелла, 1945–1978

В книгу вошли новеллы известных японских писателей разных поколений, созданные после 1945 года: Фумико Хаяси, Сётаро Ясуоки, Осаму Дадзая, Кэндзабуро Оэ, Такэси Кайко, Сэя Куботы, Сюмона Миура, Масудзи Ибусэ и других. Здесь представлены произведения, наиболее полно отражающие жизнь Японии и ее народа за последние тридцать лет. Большая часть новелл издается в русском переводе впервые.


Рекомендуем почитать
Новый Декамерон. 29 новелл времен пандемии

Даже если весь мир похож на абсурд, хорошая книга не даст вам сойти с ума. Люди рассказывают истории с самого начала времен. Рассказывают о том, что видели и о чем слышали. Рассказывают о том, что было и что могло бы быть. Рассказывают, чтобы отвлечься, скоротать время или пережить непростые времена. Иногда такие истории превращаются в хроники, летописи, памятники отдельным периодам и эпохам. Так появились «Сказки тысячи и одной ночи», «Кентерберийские рассказы» и «Декамерон» Боккаччо. «Новый Декамерон» – это тоже своеобразный памятник эпохе, которая совершенно точно войдет в историю.


Черные крылья

История дружбы и взросления четырех мальчишек развивается на фоне необъятных просторов, окружающих Орхидеевый остров в Тихом океане. Тысячи лет люди тао сохраняли традиционный уклад жизни, относясь с почтением к морским обитателям. При этом они питали особое благоговение к своему тотему – летучей рыбе. Но в конце XX века новое поколение сталкивается с выбором: перенимать ли современный образ жизни этнически и культурно чуждого им населения Тайваня или оставаться на Орхидеевом острове и жить согласно обычаям предков. Дебютный роман Сьямана Рапонгана «Черные крылья» – один из самых ярких и самобытных романов взросления в прозе на китайском языке.


Город мертвых (рассказы, мистика, хоррор)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Орлеан

«Унижение, проникнув в нашу кровь, циркулирует там до самой смерти; мое причиняет мне страдания до сих пор». В своем новом романе Ян Муакс, обладатель Гонкуровской премии, премии Ренодо и других наград, обращается к беспрерывной тьме своего детства. Ныряя на глубину, погружаясь в самый ил, он по крупицам поднимает со дна на поверхность кошмарные истории, явно не желающие быть рассказанными. В двух частях романа, озаглавленных «Внутри» и «Снаружи», Ян Муакс рассматривает одни и те же годы детства и юности, от подготовительной группы детского сада до поступления в вуз, сквозь две противоположные призмы.


Год Иова

Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.


Троя против всех

О чем эта книга? Об американских панках и африканских нефтяниках. О любви и советском детстве. Какая может быть между всем этим связь? Спросите у Вадика Гольднера, и он ответит вам на смеси русского с английским и португальским. Герой нового романа Александра Стесина прожил несколько жизней: школьник-эмигрант, юный панк-хардкорщик, преуспевающий адвокат в Анголе… «Троя против всех» – это книга о том, как опыт прошлого неожиданно пробивается в наше настоящее. Рассказывая о взрослении героя на трёх континентах, автор по-своему обновляет классический жанр «роман воспитания».