Избранные переводы - [43]

Презрел он тяготения всемирного закон.

На месте преступления ни разу не был он.

Его преследуй по пятам, беги наперерез,

Ищи по крышам, чердакам — Макавити исчез!

Он ярко-рыж, высок и худ, угрюмый кот-бандит,

Глаза ввалились у него, но в оба он глядит.

Морщины мыслей и забот на лбу его легли,

Усы не чесаны давно, и воротник в пыли.

Он так и вьется на ходу змеей среди кустов.

Вам кажется, что он уснул, а он к прыжку готов!

Макавити, Макавити, таинственный Макавити,

Он дьявол в образе кота, его вы не исправите.

У вас на крыше, на дворе встречает он рассвет,

Но на месте преступленья никогда злодея нет!

По виду он — почтенный кот от лап до бакенбард,

И оттиска его когтей не сделал Скотланд-Ярд.

Но если ночью совершен на окорок налет,

Стекло разбито в парнике, цыплят недостает,

Ограблен сейф, иль певчий дрозд погиб во цвете лет, —

Там без него не обошлось… Но там его уж нет!

А если в министерстве исчезнет договор

Или в Адмиралтействе чертеж похитит вор,

И вы найдете чей-то след у входа в кабинет, —

Искать его — напрасный труд: злодея нет как нет.

В секретном департаменте, наверно, скажут вам:

— Да тут не без Макавити… Но где теперь он сам?

Он отдыхает в тишине и лижет рыжий хвост

Иль смертности мышей и крыс учитывает рост.

Макавити, Макавити, единственный Макавити!

Его вы не отравите, его вы не удавите!

Он двадцать алиби подряд представит на суде,

Как доказательство того, что не был он нигде.

Я знаю множество других разбойников-котов,

Но я уверен, убежден и присягнуть готов,

Что все коты, которых ждет и ловит Скотланд-Ярд,

На побегушках у него, а он — их Бонапарт!

ИЗ ЭДВАРДА ЛИРА

Прогулка верхом

Щипцы для орехов сказали соседям —

Блестящим и тонким щипцам для конфет:

— Когда ж, наконец, мы кататься поедем,

Покинув наш тесный и душный буфет?

Как тяжко томиться весною в темнице,

Без воздуха, света, в молчанье глухом,

Когда кавалеры и дамы в столице

Одно только знают, что скачут верхом!

И мы бы могли б гарцевать по дороге,

Хоть нам не случалось еще до сих пор.

У нас так отлично устроены ноги,

Что можем мы ездить без сёдел и шпор.

Пора нам, — вздохнули щипцы для орехов, —

Бежать из неволи на солнечный свет.

Мы всех удивим, через город проехав!

— Еще бы! — сказали щипцы для конфет.

И вот, нарушая в буфете порядок,

Сквозь щелку пролезли щипцы-беглецы,

И двух верховых, самых быстрых лошадок

Они через двор провели под уздцы.

Шарахнулась кошка к стене с перепугу,

Цепная собака метнулась за ней.

И мыши в подполье сказали друг другу:

— Они из конюшни уводят коней!

На полках стаканы зазвякали звонко.

Откликнулись грозным бряцаньем ножи.

От страха на голову стала солонка.

Тарелки внизу зазвенели: — Держи!

В дверях сковородка столкнулась с лоханью,

И чайник со свистом понесся вослед

За чашкой и блюдцем смотреть состязанье

Щипцов для орехов — щипцов для конфет.

И вот по дороге спокойно и смело,

Со щелканьем четким промчались верхом

Щипцы для орехов на лошади белой,

Щипцы для конфет на коне вороном.

Промчались по улице в облаке пыли,

Потом — через площадь, потом — через сад…

И только одно по пути говорили:

«Прощайте! Мы вряд ли вернемся назад!»

И долго еще отдаленное эхо

До нас доносило последний привет

Веселых и звонких щипцов для орехов,

Блестящих и тонких щипцов для конфет.

ИЗ ЛЬЮИСА КЭРРОЛЛА

Баллада о старом Вильяме [3]

— Папа Вильям, — сказал любопытный малыш, —

 Голова твоя белого цвета.

 Между тем ты всегда вверх ногами стоишь.

 Как ты думаешь, правильно это?

 — В ранней юности, — старец промолвил в ответ, —

 Я боялся раскинуть мозгами,

 Но, узнав, что мозгов в голове моей нет,

 Преспокойно стою вверх ногами.

 — Ты старик, — продолжал любопытный юнец, —

 Этот факт я отметил вначале.

 Почему ж ты так ловко проделал, отец,

 Троекратное сальто-мортале?

 — В ранней юности, — сыну ответил старик, —

 Натирался я мазью особой.

 На два шиллинга банка — один золотник,

 Вот, не купишь ли банку на пробу?

 — Ты немолод, — сказал любознательный сын, —

 Сотню лет ты без малого прожил.

 Между тем двух гусей за обедом один

 Ты от клюва до лап уничтожил.

 — В ранней юности мышцы своих челюстей

 Я развил изучением права,

 И так часто я спорил с женою своей,

 Что жевать научился на славу!

 — Мой отец, ты простишь ли меня, несмотря

 На неловкость такого вопроса:

 Как сумел удержать ты живого угря

 В равновесье на кончике носа?

 — Нет, довольно! — сказал возмущенный отец. —

Есть границы любому терпенью.

Если новый вопрос ты задашь, наконец,

Сосчитаешь ступень за ступенью!

ИЗ А. МИЛНА

Баллада о королевском бутерброде

Король —

Его величество

Просил ее величество,

Чтобы ее величество

Спросила у молочницы:

Нельзя ль доставить масла

На завтрак королю.

Придворная молочница

Сказала: — Разумеется:

Схожу,

Скажу

Корове

Покуда я не сплю!

Придворная молочница

Пошла к своей корове

И говорит корове,

Лежащей на полу:

— Велели их величество

Известное количество

Отборнейшего масла

Доставить к их столу!

Ленивая корова

Ответила спросонья:

— Скажите их величествам,

Что нынче очень многие

Двуногие, безрогие

Предпочитают мармелад,

А также пастилу!

Придворная молочница

Сказала: — Вы подумайте! —

И тут же королеве

Представила доклад.

— Сто раз прошу прощенья

За это предложение,

Но если вы намажете

На тонкий ломтик хлеба